Петр Заспа - Волчий камень
Бруно взирал на всю эту возню с безразличным спокойствием. Тело застыло, не дрогнув ни одной мышцей. Двигались только глаза. Они то чернели, нагоняя страх на туземцев, то, сужаясь, превращали зрачки в две узкие линии. Белки приобрели оранжевый цвет, а веки, потеряв ресницы, стали похожи на перепонки, с трудом прикрывающие округлившиеся глаза.
По команде вождя рядом с Бруно появилось несколько воинов. Соорудив из своих копий что-то похожее на носилки, они застелили их сверху широкими листьями и обступили Лоренца с разных сторон. Понукаемые вождем, воины взяли Бруно под руки и бережно перенесли на носилки. Все племя вытянулось в длинную процессию и двинулось по тропе, ведущей к вершине горы. Впереди шел вождь. За ним, подвывая и распевая заклинания, семенил шаман, едва успевая уворачиваться от загнутых вождем веток. Следом шли шесть воинов, неся раскачивающегося Бруно. Он продолжал смотреть на происходящее без всякого интереса. Ветви хлестали по лишенному чувствительности телу и срывали последние клочья ткани, бывшие некогда одеждой. Зацепившись за сухой сук, отвалился с правой руки черный мизинец.
Но неожиданно, когда далеко внизу уже виднелась синева моря и до вершины горы осталось совсем чуть-чуть, что-то внутри Бруно будто перевернулось. Вспыхнула очередная подсказка – замкнулось еще одно звено. Очень важное и решающее.
Останься у него хотя бы капля человеческой чувственности или грамм эмоций, он бы не на шутку разволновался и, спрыгнув с носилок, бросился бы искать источник волнения. Но вместо этого разжались тонкие серые губы, обнажив безобразный и скривившийся рот, и из его горла вырвался мощный рев, перемешанный с булькающим хрипом.
Мокрые спины содрогнулись, воины с криками ужаса бросили носилки и ринулись в ближайшие кусты. Маска шамана слетела с головы и покатилась вниз по тропе. Вслед за ней бежали ее хозяин и вождь, подминая под себя не успевшее разбежаться племя. Перепуганные туземцы, подгоняя друг друга воплями, мгновенно исчезли, оставив Бруно одного на тропе. Рухнув с высоты человеческого роста, он заревел еще громче, почувствовав, что цель уже рядом, но движение к ней остановилось. Попробовал оттолкнуться ногами и ползти вперед, но понял, что он теперь их не чувствует и они лишь тянут лишним грузом, не давая двигаться. Тогда Бруно вцепился в землю руками и пополз, помогая себе, изгибаясь всем телом. Отвалился большой палец, оставшись торчать из травы черной точкой. Поймав ритм движения, он осознал, что может легко двигаться, извиваясь как змея, и так ему даже очень удобно.
Еще, еще немного! Бруно кожей чувствовал близость заветного места. Будто жар огня манил и, согревая, заставлял вгонять в землю непослушные пальцы и ползти, подчинив себя только движению вперед. Дорогу преградили огромные камни. Он протискивался в щели, сталкивал с пути невероятно тяжелые валуны, выл, но продолжал отвоевывать метр за метром и приближаться к цели. Наконец он уткнулся головой в кустарник и, проломив сухие ветви, увидел перед собой чернеющую глубиной нору. Диаметром более полуметра, она уходила вниз и исчезала где-то в недрах каменной вершины. Не останавливаясь, Бруно скользнул в темноту. Мгновенно адаптировавшиеся глаза увидели растрескавшиеся и покрытые влажным мхом стены и каменный пол норы. По потолку сочилась вода и, собираясь в тонкие ручейки, исчезала в многочисленных щелях. Ползти стало легче. Бруно скользил по мокрым камням. Когда он преодолел с добрый десяток метров, дорогу ему преградила стена. Круглый, как правильный шар, гладкий камень плотно закрывал проход, не оставив ни единой щели. На серой поверхности выделялся глубокий отпечаток узкой ладони с тремя длинными и тонкими пальцами.
Почувствовав величие момента, Бруно на секунду замер и, повернувшись на левый бок, вложил оставшиеся пальцы правой руки в оттиск на камне.
Он замер в ожидании. Но ничего не произошло. Чувство тревоги прокатилось судорогой по телу, и стены вздрогнули от рева отчаяния. И, будто услышав призыв, по камням пробежала вибрация. Где-то далеко в глубине что-то хрустнуло и отозвалось в норе мелкой дрожью. С потолка слетели капли и оросили спину. Загораживающий проход шар покатился внутрь, освобождая путь. Лоренц почувствовал, как мощный вихрь энергии просыпается рядом и тянет к себе, увлекая в могучий водоворот таинственных сил. Далее проход расширился и стал гладким, с зеркальным блеском. Стены мерцали фосфорным свечением, а из глубины вырывался длинными языками мягкий зеленый огонь. Лишь слегка оттолкнувшись руками, Бруно заскользил в центр обволакивающего его пламени. Он видел, как на локтях почернела и вздулась лопающимися волдырями кожа, и слетела, обнажая зарождающуюся молодую зеленую ткань. Затем ощущение времени и реальности пространства потеряли для него смысл и значение. Мозг взорвался миллиардами звезд и, оторвавшись, улетел в бездну вселенной. Он вновь парил в бескрайнем космосе, но теперь все было гораздо ярче, мощнее и ближе.
Сколько прошло времени, Бруно не знал, но неожиданно он будто очнулся, осознав, что уже все позади, и он выползает из норы. Все, что ему было нужно, он получил, теперь стадия перерождения подойдет к концу, явив миру совершенное существо, будто бабочку из кокона.
Из зарослей за ним наблюдали десятки глаз, затуманенные благоговейным трепетом. Распластавшись на траве и боясь поднять взгляд, к нему подползали туземцы, имитируя движения явившегося им божества.
Бруно взглянул на них сквозь многогранную сетку разделенных на соты глаз и зашипел, выбросив вперед тонкий раздвоенный язык.
12
На берегу, возле причала из свежеструганных досок, натянув канат, покачивалась резиновая лодка. Двое моряков, ухватившись каждый за свое весло, молча ожидали командира. Кюхельман и старпом тихо разговаривали, стоя у дверей барака.
Уже прошла неделя их жизни на берегу, территория внутри забора приобрела ухоженный вид. Разбитые двери были отремонтированы и усилены. Просевший местами забор выровняли и укрепили, вернув ему былую неприступность.
Чтобы подчеркнуть их замкнутость и самостоятельность, Гюнтер приказал повесить над дверью доставленный с лодки военно-морской флаг. Наученный опытом первого дня их пребывания на острове, он ограничил до минимума общение команды с испанцами, подчинив уклад жизни воинскому распорядку. Часть команды занималась заготовкой продуктов, наведением порядка в бараке и несла вахту. На заднем дворе установили импровизированный разделочный стол, сколоченный из обломков кораблей, и теперь кок Дитрих ежедневно был занят рубкой мяса и ощипыванием кур, отправляя на лодку перегруженные шлюпки с продуктами. Он не побоялся даже сделать небольшую вылазку в джунгли и собрать рядом с поселком несколько мешков кокосовых орехов.
