Венгерская вода - Сергей Зацаринный
Спасаясь от смерти, он сбежал с семьей в горы. Там еще со времен Хазарского царства живет много евреев. Вернувшись в Сарай, обнаружил немалый упадок в делах. Торговля по реке еще шла неплохо, а вот караваны уже проходили мимо. Да и мало их стало.
Сначала Касриэль перебрался в Маджары, на старую караванную тропу вдоль гор. Потом в Тану, где ворота в Великую Степь открывались на древнюю морскую дорогу в полуденные и закатные страны.
Прежних оборотов теперь не было, но и время затягивать пояс пока не пришло.
Ремесло менялы требовало всегда держать нос по ветру. Кредит, он ведь держится не только на доверии, но и на знании. Дела торговые сильно зависят от случая. Штормов и мора, разбойников и засух. А особенно от сильных мира сего.
Сейчас в эти самые сильные кто только не лезет. И каждому нужны деньги. Особенно много их нужно тем, у кого они не задерживаются. Потому и приходится держать ухо востро. Славные гербы все чаще чеканятся на монетах, в которых меди больше, чем серебра, а королевские и княжеские печати на заемных письмах нередко не стоят и ломаного гроша.
Нет человека более сведущего в политике, чем меняла. Ибо деньги притягивают ее, словно таинственный магнитный камень железные опилки.
В заемном письме Омара на первый взгляд не было ничего загадочного. Во всяком случае такого, что таило бы опасность. Оно было выдано под обеспечение сделки.
Наши купцы приобрели большую партию рабов. Часть оплаты они с самого начала должны были получить с Омара, а потому ему пришлось одалживать деньги. Почему он не обратился к менялам? Взаймы дать согласился сам продавец. Обычно в таких случаях предоставляют выгодные условия, продавцу же хочется быстрее сбыть товар с рук. Особенно такой хлопотный товар, как рабы. Рассчитаться Омар должен был после того, как получит деньги за свои благовония.
Никаких сомнений в том, что ему это удастся, у него возникнуть не могло. Нюх не подвел моего деда. На ладан в этих краях был большой спрос.
Здесь Касриэль тоже проявил осведомленность, делавшую честь любому купцу. Для него не составляло тайны, что груз Омара на таможне оценивали в тысячу сумов. В реальности, если с умом и не спешить, за эти благовония можно выручить почти в два раза больше.
– Ваши женщины привыкли обрызгиваться розовой водой, – мурлыкал меняла, словно видел сейчас наяву луноликих гурий. – Что за забота, когда нет недостатка в лепестках знаменитых дамасских роз? В юности я бывал в Дамаске, – вздохнул он. – Здесь настаивают воду на ладане. Его можно хранить годами и перевозить за месяцы пути. Ладан дорог.
Касриэль говорил, что его возят из персидского Тавриза через Бакинское море. А еще из Константинополя. Ведь ладан курят во время богослужения в христианских храмах. Нужно его много. Особенно на Руси, где все христиане.
Сказав эти слова, меняла поднял вверх палец, призывая меня к вниманию.
– Тот человек, который одолжил деньги, ведет большую торговлю на Руси, и у него там хорошие связи. Для него было бы немалой удачей приобрести этот ладан по сходной цене, а потом продать своим православным друзьям. Именно такая мысль сразу мелькнула в моей голове, когда этот Авахав принес мне заемное письмо. Я даже спросил его, почему он не купил у своего должника ладан? Тот в ответ буркнул, что не сошлись в цене. Когда же я узнал, что деньги ему срочно понадобились именно для поездки на Русь, то подивился еще больше. Ему ведь куда выгоднее было ехать туда с грузом ладана. А так я сторговал это письмо у него всего за половину цены. Плательщик надежный, но уж больно далекий. Хорошо, что у меня в Каире есть давнишний хороший партнер.
Видно было, что подобная непонятная расточительность сильно озадачила менялу. Мне пришлось выслушать небольшую лекцию о меняльном деле, из которой я узнал, что половина долга обычно взимается с полного банкрота. Когда десяток лет назад один за другим рухнули известные банкирские дома Перуцци и Барди, то долги первого шли по тридцать семь монет с сотни, а второго по сорок шесть. А у должника имелся первоклассный товар на сумму, превышающую размер долга. И не сошлись в цене? Хотя всякое бывает. Касриэль подумал тогда, что, может, изначально Авахав собирался дождаться возвращения Омара, но ему срочно пришлось ехать на Русь.
– Там сейчас такие дела творятся, – вздохнул меняла, – не зря ведь твои греки туда спешат.
Я не удержался и спросил дядюшку Касриэля, а почему он сам так мало дал за письмо? Ведь нужно было всего лишь дождаться возвращения Омара и получить с него сполна весь долг.
– Я навел справки, – не смутился тот, – Омар поехал в Мохши искать новый товар. Мускус и бобровую струю. Этого добра полно в северных лесах, но мало кто им занимается. Чтобы набрать нужное количество, нужно сильно постараться. Возможно, это не удастся сделать в Мохши и придется ехать в Булгар. А вернуться оттуда Омар уже мог по реке. Тем более что по пути можно заехать в два Сарая и даже ко двору в Гюлистан. Не там ли он изначально и собирался сбыть свой ладан, не продавая его Авахаву?
С Омара станется. Отыскивать выгоду он умел.
– Вот я и назначил сразу цену из расчета на Каир.
Вообще-то Касриэль собирался подождать до весны и отправить письмо с попутным кораблем в Египет, если Омар не вернется с первыми речными караванами. Однако вскоре в Тану прибыл посланец от хана Джанибека. Это был старый знакомец менялы еще по Сараю, который сразу навестил приятеля. От него Касриэль и услышал, что Омар исчез.
Объявление об этом подал хозяин постоялого двора в Мохши, где жил Омар. Мой брат часто отлучался, ездил по округе, не ночуя по нескольку дней. Поэтому хватились его не сразу.
Тамошний эмир тоже поначалу не придал этому значения. Только когда Омар не появился еще неделю, послал людей на поиски. Опросили жителей окрестных деревень, караульщиков на больших дорогах. Ничего. Поняв, что дело принимает нешуточный оборот, эмир сообщил в диван визирю. Тот доложил самому хану.
Что можно отыскать в Мохшинских краях среди зимы? Все под снегом. Вот касриэлевский знакомец и приехал
