Дон Колдсмит - Путь конкистадора
На другой стороне луга Гарсия заметил двух своих учеников, наседающих на высокого крепкого Крушителя Черепов верхом на самом огромном коне, какого он когда-либо видел. Молодые Лошадники двигались отлично. Удар либо одного, либо другого непременно должен был достичь цели. К изумлению Гарсии, Крушитель Черепов оказался так же проворен, как и могуч. Он отбил копье одного воина кожаным щитом и почти одновременно ударил дубинкой второго. Дубина была длиннее и тяжелее многих других, и даже скользящий удар по плечу сбросил молодого всадника с лошади. Юноша перекатился, вскочил на ноги и побежал, покалеченная рука безжизненно болталась, пока он спасался от преследования Крушителя Черепов.
Гарсия развернул лошадь и направился в сторону стычки. Юноши явно не дотягивали до уровня этого бойца. Когда Гарсия приблизился, молодой воин успел укрыться в щели между скалами. Преследователь отстал и развернул своего гигантского гнедого коня, собираясь снова вступить в битву. Когда он повернулся, Гарсия в первый раз увидел рисунок у него на щите. Геометрическое изображение животного с поднятыми ушами и свисающим хвостом. Волк! Он должен был догадаться. Это же Быстрый Волк, могучий воин, главный вождь Крушителей Черепов.
И почти в тот же миг Быстрый Волк тоже узнал кровного врага. Он издал боевой клич, точнее, рев и погнал вперед своего коня. Тяжелая боевая дубина со свистом рассекала воздух, пока обе лошади сближались на полной скорости. Гарсия целился копьем в середину туловища, под ребра, и напряженно ждал удара от столкновения.
К его огромному изумлению, в последний миг противник закрылся щитом. Копье скользнуло по нему, а плечо огромного коня ударило Лолиту в бок. Уже падая, Хуан успел подумать: «Она никогда еще не сбрасывала меня». Изящная кобылка упала, но всадник успел освободиться от стремян и убраться с ее дороги. Он был в смятении и несколько потерял способность ориентироваться, барахтаясь в пыли и стараясь уклониться от финального удара, который, он знал, непременно последует.
Конь Крушителя Черепов по инерции промчался мимо Гарсии, и теперь всадник возвращался для нового нападения. Гарсия стоял на четвереньках в пыли. Боевая дубина вращалась кругами, набирая скорость, чтобы ударить в последний момент. Через завесу пыли молодой человек смутно видел несущегося на него огромного коня и смертоносную дубину.
«Вот так все и произойдет? — думал он. — Это и есть конец?»
Его следующее движение было продиктовано не разумом, а инстинктом. Он бросился прямо под передние ноги бегущего коня. Он рассчитывал, если подобное выражение уместно в данной ситуации, чем-то прикрыть себя от смертоносного оружия. Крушитель Черепов не сможет бить под брюхо своей лошади. И конь невольно помог. Он инстинктивно отпрянул, чтобы не споткнуться о препятствие у себя под ногами, большой жеребец четко вознес передние ноги и перескочил тело. Противник пронесся вперед, а Гарсия стал озираться в поисках оружия.
Он услышал, что топот копыт снова становится ближе, схватил копье и развернулся лицом к врагу. В голове прояснилось, и Гарсия осознал главную слабость своего положения. Он — пеший. Подвижность и длинная дубина противника уменьшали преимущества, предоставляемые копьем. Гарсия, конечно, мог бы метнуть копье, но, если промахнется или противник сумеет отбить удар, он останется безоружным. К тому моменту, когда враг снова ринулся на него, Гарсия принял решение. Он должен убить коня и сражаться с главным вождем на равных.
Испанец с сожалением всадил копье в гладкий лоснящийся бок и отпрыгнул в сторону. Конь заржал, поднялся на дыбы, почти заваливаясь на спину, потом судорожно взбрыкнул и рухнул. Гарсия уже мчался к нему. Копья он не смог удержать и теперь выхватил из-за пояса кинжал. Быстрый Волк поднимался с колен, когда Гарсия перемахнул через умирающего коня, чтобы не дать противнику возможности подобрать дубину.
Оба покатились по земле, пиная, кусая и лягая друг друга. Испанец поразился силе противника.
«Он сильнее меня, — думал Гарсия. — Нужно как-то выкручиваться».
Быстрый Волк ударил его коленом в пах, и снизу поднялась дурманящая пронзительная боль. Крушитель Черепов схватил руку Гарсии, в которой тот сжимал нож, и насел сверху, стараясь обратить клинок против его владельца.
Гарсия смутно различал разрисованное лицо, склонившееся над ним, и лезвие ножа, медленно приближающееся к горлу. В отчаянии он нанес удар левым кулаком. И угодил в ухо Быстрому Волку, заставив того вздрогнуть. Дикари совершенно не умели пользоваться в битве кулаками. Гарсия ударил еще раз, и рука, сжимавшая его запястье, ослабила хватку. Еще удар, и он высвободил руку с кинжалом и со всей силы направил оружие вверх, в последней отчаянной попытке остаться в живых. Лезвие пронзило горло противника и вошло глубоко. Кровь хлынула на лицо Гарсии, он смотрел в стекленеющие глаза и ощущал, как массивное тело воина тяжело наваливается ему на грудь. Он запрокинул голову, не имея возможности пошевелиться.
Хуан смутно различал крики и топот копыт. Шум сражения теперь отодвинулся дальше. Кто-то стащил с него тело мертвого Крушителя Черепов, Гарсия перевернулся и глубоко вздохнул. Он с трудом дополз до трупа коня и уселся на него, все еще тяжело дыша.
Крушители Черепов бежали, бросив своих мертвых на поле брани. Несколько воинов Народа преследовали их, кто-то стрелял из лука вслед бегущим.
«Пусть уходят, — подумал Гарсия. — Все кончилось». Он по-прежнему судорожно глотал воздух, живот у него болел. Кто-то заговорил с ним, он оглянулся и увидел Койота, который был в отряде Лучников. Маленький воин подвел к нему Лолиту.
«Кобыла не ранена, — с радостью отметил Гарсия. — Она приняла на себя ужасный удар».
Койот протянул ему тяжелую, испачканную кровью каменную дубину:
— Это тебе, Снимающий Голову. Ты захочешь сохранить это.
Гарсия посмотрел на мертвого вождя и отрицательно покачал головой, все еще не в силах говорить. Он хотел забыть этот день.
— Ладно, я сохраню ее для тебя. Ты еще можешь передумать.
Койот стоял молча, его присутствие успокаивало. Мимо прошла, волоча поводья, оставшаяся без седока лошадь, она потерянно озиралась. Из леса возвращались женщины, ища своих мужчин. Доносились крики боли, горестные вопли, пронзительные ноты погребальной песни.
Самая суровая битва шла на лугу, где были пойманы в ловушку всадники, там же было и больше всего потерь.
Раненым помогали идти родственники и друзья. Перед Гарсией все еще стояла подернутая кровавым туманом сцена битвы. Этот день легко мог стать его последним днем на земле, и это пугало. Мышцы ныли, Гарсия поймал себя на том, что пока еще не может встать сам.
