Эдвард Бульвер-Литтон - Завоевание Англии
— Хильда, Хильда, да я готова с ума сойти от радости! — вскричала Юдифь в упоении, и восторг, испытываемый ею, так преобразил ее лицо, что Хильда невольно отступила от Юдифи как от небесного видения.
— Но эти препятствия не скоро устранятся, — заметила вала.
— Что за беда? — воскликнула Юдифь. — Я ничего не требую от судьбы, кроме надежды… Я буду счастлива, если сделаюсь его женой даже на краю могилы!
— Если так, то взгляни: вот занимается заря твоей новой жизни! — сказала Хильда.
Юдифь обернулась и увидела между столбами языческого храма Гарольда. Видно было, что он еще не совсем оправился от постигшего его удара; но поступь его была так же тверда, как и прежде, а осанка сделалась более уверенной.
— Исполнилось мое предсказание, что мы скоро увидимся после заката солнца, Гарольд, — сказала Хильда.
— Вала, — сурово возразил Гарольд, — я не буду отрицать твоих предсказаний, ибо как отрицать могущество, корни которого нам неизвестны? Но прошу тебя, Хильда, не принуждать меня… Я люблю иметь дело с естественными предметами и чуждаюсь сверхъестественного; вообще — всего, чего мой ум не в состоянии постичь. Я иду прямо, безо всяких хитростей.
Пророчица посмотрела на графа задумчивым взглядом, который выражал благоговение и грусть, но не сказала в ответ ни слова. Гарольд продолжал:
— Оставь мертвых в покое, Хильда… они не смогут повлиять на нашу судьбу. С тех пор, как мы виделись в последний раз, дорогая Юдифь, я перешагнул не только через глубокую пропасть, но и через могилу. Ты плачешь, Юдифь? О, твои слезы — лучшее утешение для меня! Хильда, выслушай меня: я люблю твою внучку, люблю ее с того дня, когда впервые взглянул в ее голубые глаза, и она тоже любит меня. Я расстался с ней, потому что закон против нашего брака, но и в разлуке мы оба знали, что наша любовь никогда не угаснет; кроме меня, никто не будет мужем Юдифи, и, кроме нее, никто не сделается моей женой. Теперь я могу свободно располагать собой, и, вследствие этого, я пришел, чтобы сказать тебе, Хильда, в присутствии Юдифи: «Позволь нам надеяться… что мы когда-нибудь еще соединимся узами брака!» Я думаю, что со временем на английский престол взойдет король, который не будет слепо следовать советам монахов и даст нам разрешение на брак с твоей внучкой. Может быть, до этого еще долго, но ничто не испугает нас: мы молоды, и можем ждать, а любовь терпелива.
— О да, Гарольд, — воскликнула молодая девушка, — мы будем ждать.
— Разве я не говорила тебе, — торжественно сказала вала, — что судьба Юдифи неразрывно связана с твоей?.. Поверь, что я употребила все свои знания на то, чтобы проследить судьбу моей внучки, и знай: хоть не скоро, но настанет день, когда ты достигнешь высшей ступени славы и вместе с тем навсегда соединишься с Юдифью. Это случится в день твоего рождения, который постоянно приносит тебе счастье. Напрасно жрецы борются против звезд: что написано в них, то несомненно верно… так надейтесь же, дети, и не унывайте!.. Я соединяю не только ваши руки, но и ваши души.
Взгляд Гарольда засветился счастьем, когда он взял руку своей невесты; но она невольно содрогнулась и крепко прижалась к нему, как бы ища у него защиты. На мгновение ей показалось, что она видит перед собой лицо того, кого, веря предсказанию Хильды, ей суждено было увидеть еще раз в жизни; в ее воображении промелькнула статная, но вместе с тем грозная фигура Вильгельма Норманнского. Но когда Гарольд прижал ее к себе, ее минутный страх уступил место невыразимому счастью.
Хильда положила одну руку на их головы, подняла другую к звездному небу и проговорила с глубоким чувством:
— Приглашаю вас, невидимые силы природы, создавшие в наших сердцах любовь, быть свидетелями обручения этих молодых людей! И вы, звезды и воздух, будьте участниками этого торжества! Пусть души обрученных будут вечно жить вместе, пусть они разделят друг с другом и горе, и радость! Когда же наступит день их соединения, то вы, звезды, воссияйте светло и безмятежно над их брачным ложем!
Во всем своем блеске взошла луна, соловей пел в кустах, а на могиле сына Седрика стояли рука об руку жених и невеста.
Часть шестая
ЧЕСТОЛЮБИЕ
Глава I
Велика была радость Англии. Эдуард послал Альреда ко двору германского императора за своим родственником и одноплеменником, Эдуардом Этелингом, сыном Эдмунда Железное Ребро. Его еще в детстве, вместе с братом Эдмундом, Канут Великий отдал на воспитание своему вассалу, королю Швеции; говорят, хотя и бездоказательно, что Канут Великий хотел их тайно умертвить. Однако король шведский отправил братьев к венгерскому двору, где они были приняты с большим почетом. Эдмунд умер молодым и бездетным; но Эдуард женился на дочери немецкого императора и на протяжении царствования Гарольда Косалана, Гардиканута и Эдуарда Исповедника был забыт до тех пор, пока Эдуард не призвал его в Англию как своего законного наследника.
Велика была всеобщая радость.
Огромная толпа, встречавшая прибывших, еще наводняла улицы, когда из старого лондонского дворца, где разместился Этелинг с своим семейством, вышли два тана.
Одним из них оказался наш старый знакомый Годрит, друг Малье де Гравиля, а другой, одетый в саксонскую полотняную тунику, широкий плащ и украшенный массивными золотыми браслетами, был Вебба, кентский тан, исполнявший посольскую миссию графа Годвина к королю Эдуарду.
— Черт возьми, — воскликнул Вебба, утирая пот со лба, — поневоле вспотеешь, когда приходится протискиваться сквозь такую толпу. Я не согласился бы жить в Лондоне даже за все сокровища короля Эдуарда! В моем горле сухо как в раскаленной печи… Слава тебе, Господи! Вон виднеется какая-то харчевня: пойдем туда и выпьем по кружке эля.
— Нет, друг мой, — ответил Годрит с оттенком презрения, — здесь не место для людей нашего звания. Потерпи немного: мы сейчас дойдем до моста и там найдем хорошую компанию и приличный стол.
— Ну, так и быть, — вздохнул Вебба, — веди меня, куда хочешь… Утешусь мыслью, что немного познакомлюсь с этим ужасным городом и будет, по крайней мере, что рассказать своей жене и сыновьям.
Годрит, который хорошо знал Лондон, насмешливо улыбнулся.
Оба молча продолжали путь; лишь изредка Вебба испускал гневные возгласы, когда кто-нибудь нечаянно толкал его в бок, или таял от счастья при виде фокусника, выделывавшего удивительные трюки на площади.
Наконец они добрались до маленьких рестораций, которые были расположены по левую сторону Большого моста и пользовались огромной популярностью.
