Римские тайны. История, мифы, легенды, призраки, загадки и диковины в семи ночных прогулках - Альберто Тозо Феи
Огромная сфера покинула свой пост в 1585 году, за год до разборки и перемещения обелиска Фонтаной. Лишь тогда выяснилось, что внутри ничего нет по простой причине, что она не была полой! Тот же Доменико Фонтана, управлявший работами, впоследствии писал: «С великой осторожностью я приблизился и увидел, что она была отлита цельной, без всякого сомнения, попадание чего-либо внутрь полностью исключалось… Я продемонстрировал это многим».
Но народную веру оказалось не так просто сломить. Так, сразу же поползли слухи, что после того, как в сфере просверлили отверстие, дух Юлия Цезаря вырвался на свободу. И что с тех пор его иногда можно встретить в самых разных местах города.
Отметим, что уже Светоний и Плутарх рассказывали, как призрак Цезаря во сне мучал Брута. Сам Уильям Шекспир в пьесе «Юлий Цезарь» повествует о явлении призрака отца Бруту в преддверии битвы при Филиппах. Он пишет об этом с явной отсылкой к более ранним текстам. Именно Плутарх донес до нас многообещающее «Увидимся в Филиппах», произнесенное призраком Цезаря онемевшему от ужаса сыну.
То же привидение, по словам Светония, явилось некому прохожему на улице Ларисса, попросив его передать племяннику Октавиану, что его бой с Брутом завершится победой. При этом тень посоветовала ему надеть нечто, принадлежащее ему самому. Следуя совету, Август надел на палец императорский перстень Цезаря. Битва была выиграна, и с тех пор перстень никогда не снимался.
О том же псевдореликварии с прахом Цезаря в сфере на обелиске существует еще одна любопытная история, родившаяся в конце Средневековья. В то же время она подтверждает колдовское амплуа Вергилия.
Предтеча ракеты
Как-то раз Вергилий попал в Иерусалим. В то время Август как раз подыскивал достойное место для захоронения праха Цезаря. Однажды поэт оказался рядом с высоченным обелиском и, конечно, обратил внимание на сияющий на солнце золотой шар. «Для чего он?» – спросил Вергилий у столпившихся неподалеку евреев. Те объяснили, что подобное навершие было создано лично царем Соломоном, завещавшим после смерти поместить внутрь свои кости.
«Вот это достойная гробница для Цезаря!» – подумал кудесник. Явившись к властям города, он приказал немедленно передать обелиск римлянам под угрозой полного разорения города императорскими войсками. Иудеи согласились (а какой у них был выбор?), однако в обмен за утрату памятника потребовали компенсацию в тысячу динариев за каждый день пути обелиска до Вечного города.
Вергилий был не против. Но в ту же ночь, примчавшись к каменному гиганту, сильнейшим заклинанием он повелел ветрам поднять глыбу в воздух и стремительно переместить в Рим. Так вышло, что обелиск путешествовал ночью, а не днем, как было оговорено, а римляне избежали оплаты за доставку.
Место, где вы сейчас стоите, может поведать тысячи удивительных историй, однако все они разворачиваются, как правило, внутри Собора св. Петра и в помещениях Ватиканского дворца. Но и другие отрезки вашего пути не менее примечательны. Впереди – путешествие по волнам фантазии. Осталось лишь запастись терпением и не проворонить часы открытия важнейших памятников…
21 мая 1972 года неуравновешенный псих Ласло Тот, осердившись на Богоматерь, ударил молотком по скульптуре Микеланджело «Пьета». После долгой и тщательной реставрации шедевр обрел свое первоначальное великолепие. Кроме того, во время работы исследователей поджидало невероятное открытие. Оказалось, что Микеланджело поставил свою подпись на скульптуре в секретном месте. Это монограмма, буква «М», спрятанная меж линий руки Девы Марии.
Единственный автограф Микеланджело…
В Соборе св. Петра находится единственное произведение с собственной подписью Микеланджело Буонаротти: «Пьета» («Оплакивание»). Не исключено, что и там ее могло не оказаться, если бы не одно приключение, заставившее мастера передумать. Позже об этом писал Вазари: «Однажды, войдя туда, где находилась скульптура, он обнаружил множество чужестранцев из Ломбардии, всячески превозносящих творение. Один спросил об авторе шедевра, а другой ответил: „Да это же наш миланский Горбун [имея в виду Кристофоро Солари]“. Микеланджело крепко задумался, с какой стати его труд был приписан другому человеку. Ночью он пробрался внутрь с инструментами и при свете огарка вырезал там [на мраморе] свое имя». Это то самое имя, которое сегодня можно прочесть на ленте, мягко обхватывающей наискось одеяние Марии.
Правда, работа по папским заказам наводила на Микеланджело некоторую тоску. Так, обнаженные фигуры в сцене Страшного суда на стене Сикстинской капеллы сразу вызвали недовольство церковников. Ситуацию спас его ученик Даниэле да Вольтерра, который ради спасения уникальной композиции согласился дописать на фреске набедренные повязки и прочие маскирующие драпировки, за что и получил прозвище «Порточник» («Брагеттоне»).
Вместе с Микеланджело жалобы и цензурные нападки от пап и кардиналов коллекционировали по меньшей мере еще два гения. Джакомо делла Порта включил в скульптурную группу надгробия Павла III раздражающе обнаженную аллегорию Правосудия, которая пугающим образом напоминала сестру покойного папы, красавицу Джулию Фарнезе. Именно благодаря этой молодой чаровнице, любовнице Александра VI Борджиа, ее брат стал кардиналом. Мартин Лютер тут же упомянул этот факт в своих памфлетах.
«Одевать» в бронзовую тунику нагое тело прекрасной дамы спустя несколько лет пришлось Лоренцо Бернини по приказу Климента VIII. Папа тогда упомянул о «грудях <…> и прочих <…> излишне разжигающих частях», в частности о «бедре, открытом вплоть до краев естественного сосуда». Однако вскоре сам Бернини угодил в ту же ловушку при работе над гробницей Александра VII, где в макете представил великолепную Истину в образе фривольно раздетой девы. Иннокентий XI, оценив проект, призвал скульптора и изрек: «Сын мой, Истина, как правило, мало кому нравится, а эта слишком многим понравится». Так что и эту даму пришлось срочно задрапировать…
…а также автограф помощника Кановы!
В Риме масса каменных львов. Среди лучших, несомненно, те, что исполнены Антонио Канова для гробницы Климента XIII в правом рукаве трансепта Собора св. Петра. Канова работал над памятником с группой помощников в 1792 году и даже ездил в королевские сады Неаполя, чтобы рисовать хищников с натуры. На гробнице один из львов отдыхает, другой рычит. Это символ силы, смягченной кротостью.
Говорят, среди помощников великого скульптора был скромный каменотес. Понимая грандиозность задачи, он страстно желал только одного – чтобы его фамилия оказалась начертана на гробнице рядом с подписью прославленного мастера из Поссаньо.
Причем фамилия эта была приметная: Элефанте. То есть «Слон».
Канова не стушевался и по-своему выполнил желание подмастерья. Когда вы пройдете к левому краю памятника, станет заметно, что зад льва чудесным образом превращается… в слоновью голову, с огромным хоботом, громадными ушами
