Эдмон Ладусет - Железная маска

— Отнюдь, монсеньор, — ответил Ньяфон и вошел в залу, не дожидаясь разрешения, — совсем наоборот.

— Тогда чего же вы хотите?

— Разделить с вами ужин и радость, переполняющую наши сердца.

Сен-Map сделал им знак сесть рядом с собой.

— Господин губернатор, — продолжал Ньяфон, жадно набрасываясь на еду, — вы помните мое недавнее обещание?

— Вы обещали какой-то сюрприз.

— Совершенно верно. Речь пойдет о Лекуере и его братьях.

— Интересно! Вы задумали новый фарс?

— Монсеньор, прежде чем я отвечу вам, позвольте мне задать несколько важных вопросов майору Росаржу.

Заинтригованный Сен-Map взглянул на своего подручного: тот улыбался.

— Майор, — продолжал Ньяфон, — я поручил вам неотступно следить за Лекуером и его братом Жано. Что вам удалось узнать?

— Только что, что Лекуер и Жано предатели, тайно готовящие побег Железной Маски.

Сен-Map так и подскочил на стуле.

— У вас есть доказательства? — спросил он.

— Да, монсеньор, — ответил Росарж и подробно рассказал о том, как дважды убеждался в правоте своего заявления.

— Сто тысяч чертей! — взорвался губернатор. — Росарж! Повесить их! Немедленно!

— А не кажется ли монсеньору, — с улыбкой возразил Ньяфон, — что месть небольшими дозами доставляет больше удовольствия?

— Без сомнения, но…

— Так кто вам мешает насладиться ею? Преступники ни о чем не догадываются, да и просто не сумеют бежать… Но это еще не весь мой сюрприз. Хочу предостеречь, что Антуан, ваш палач, также участвует в заговоре… который имел бы блестящий успех, не приедь я провести лето на острове Святой Маргариты.

— Но как вы заподозрили…

— Я их просто знаю. И майор, кстати, тоже…

— Что? — в изумлении вскричал Росарж.

— Хватит говорить загадками, Ньяфон! — не выдержал губернатор. — Откройте ваши карты, мы и так знаем, что у вас вечно по четыре туза в каждом рукаве.

— Чтобы вам все стало ясно, я назову лишь одно имя. Антуана на самом деле зовут… Мистуфлэ.

— Мистуфлэ! — воскликнул Росарж.

— Ваш старинный друг, майор.

— Собака! Он чуть не отправил меня в мир иной!

— Кроме того, это он, переодевшись капелланом, пытался освободить в Пиньероле Железную Маску…

— Очень хорошо, — улыбнулся губернатор. — Скоро я доверю ему другой ответственный пост.

— Какой же, монсеньор?

— Сторожить дно Средиземного моря, господин Ньяфон. И раз уж он так старался оттянуть смерть своей узницы, будет только справедливо не разлучать его с ее телом… Расходы по похоронам обоих я беру на себя… Но скажите, кто остальные?

— Рыбака Лекуера зовут шевалье де ла Бар, он бывший оруженосец графа де Бреванна… Вы довольны моим сюрпризом, господин губернатор?

— Вы мне нравитесь все больше и больше, дорогой Ньяфон… Но как вы узнали о заговоре?

— Ни днем, ни ночью не отходя от отверстия в потолке камеры нашего бесценного узника. Я услышал и увидел много интересного…

Могу сообщить, например, что, возможно, монсеньор Людовик скоро станет отцом.

— …….?

Ньяфон от души расхохотался, видя отвисшие челюсти своих собеседников.

— Да, да… Я не шучу. Монсеньор Людовик женился на своем тюремщике Жано, а точнее, на прекрасной Ивонне, подружке его безоблачного детства…

— Ах так! — прорычал губернатор. — Ну что ж, для женщины я придумаю казнь поинтереснее…

— Предоставьте это мне, — перебил его Ньяфон. — А вы займитесь господином Мистуфлэ. Майору Росаржу доставит огромное удовольствие побеседовать с глазу на глаз с де ла Баром. Я же поставлю в этой комедии точку, получив девушку.

— А вы сумеете достойно отомстить?

— О да! Ведь я любил Ивонну.

— Сто! — насмешливо воскликнул Сен-Map. — Тогда я спокоен… Могу себе представить, что может сделать ревность.

— Ревность? Монсеньор, я просто собираюсь дать понять этой женщине, что она для меня все еще желанна… Просто у меня особый способ предоставлять доказательства своей любви.

Остаток ночи и следующий день прошли для монсеньора Людовика и Ивонны относительно спокойно. Близился вечер, когда Росарж лично явился сменить Жано.

— Пошли, парень, — сказал он, открывая дверь. — Тебе приготовили сюрприз.

— Премного благодарен, господин майор!

Росарж подтолкнул его в спину, насмешливо повторив:

— Весьма необычный сюрприз!

Они спустились во двор, и там Росарж сказал:

— А теперь смотри внимательно, сейчас спустят одного из твоих друзей.

У Ивонны сжалось, сердце. На вершине стены стояло несколько человек. Это были слуги Сен-Мара. К ним подошли еще двое с веревочной лестницей. На самой вершине башни рабочие возводили что-то вроде строительных лесов.

Так прошло два часа. Пробило двенадцать. Вдруг раздалась барабанная дробь, в углу двора открылась дверь, и оттуда вышли солдаты гарнизона, затем какой-то человек, потом снова солдаты…

Человек был почти раздет. Связанные за спиной руки кровоточили от врезавшихся в них тугих веревок. Он шел молча, не отрывая взгляда от страшного приспособления, устроенного на вершине башни.

Больше Ивонна ничего не успела заметить. Узнав осужденного, она стала падать на холодные влажные плиты двора, но вдруг, издав крик ужаса, принялась из всех сил отбиваться от подхвативших ее грязных волосатых рук… Это был Ньяфон.

Обычно в башне Железной Маски царила мертвая тишина, но той ночью она была нарушена топотом ног сновавших взад-вперед по коридору людей.

Сверху доносились стук молотков, визг пил и грохот перетаскиваемых брусьев и досок.

На окно то и дело падали тени рабочих, что-то мастеривших, стоя на веревочной лестнице. Затем тени исчезли, стук молотков стих и, выглянув в окно, Железная Маска увидел свободно свисающую толстую веревку со скользящей петлей на конце. Начиналась гроза, и порывы ветра раскачивали ее так, что зловещая петля все время мелькала у его окна, стуча о прутья решетки.

Потом веревку втянули наверх, раздалась барабанная дробь, и веревка снова упала вниз, на этот раз сильно натянувшись; у решетки качнулось и застыло какое-то темное тело. Было так темно, что узник не сразу сумел рассмотреть его, лишь когда вспыхнула молния, он узнал шевалье де ла Бара, еще слегка вздрагивающего в захлестнувшей его горло петле.

Глава XXI

ГРАФ ДЕ МАРЛИ

После исчезновения Ивонны и смерти де ла Бара, монсеньор Людовик погрузился в странное оцепенение, вызывавшее серьезную тревогу врачей.

Однажды утром часовые доложили о приближении большого корабля. Корабль бросил якорь на рейде, от него отвалила шлюпка и пристала к берегу. Из нее вышел человек в мундире офицера гвардии и вручил губернатору сложенный лист бумаги с королевской печатью. Когда Сен-Map прочитал письмо, на его лице застыло странное выражение.