Сергей Бортников - Операция «Юродивый»
– А как же, – улыбнулся Бабиков. – Техника – сила! – он повернулся лицом к «Глебу Васильевичу». – Слушай мою команду…
– Отставить! – Павел раскрыл наконец карты. – Дед – капитан госбезопасности. Поступаешь в его распоряжение.
– Слушаюсь… – растерянно пробормотал сержант, мысленно уже примерявший на себя лавры великого полководца. А тут такой облом!
– Чижик, за мной!
– Есть!
Выстрелы доносились со стороны леса. Вялов, знавший окрестности как свои пять пальцев, перебежал дорогу и чуть было не схлопотал пулю в затылок – свинцовый наконечник срезал ветку, оцарапавшую ему лицо.
– Откуда стреляют?
– Не засёк, товарищ капитан…
– Останься и проследи, понял?
– Так точно!
– Выследишь – обезвредь.
– Есть!
Чижик залёг в канаве за разлогим кустом и, надев на палку свою фуражку, выставил её наружу. Пуля прошла по центру тёмно-синего околыша.
«Снайпер, что ли?»
– Товарищ капитан… Товарищ капитан!
Ответа не последовало. Командир уже далеко.
Надо принимать решение самому!
Младший лейтенант покинул ненадёжное укрытие и, петляя, побежал назад. Огонь велся из-под крыши единственной в том районе двухэтажки. С тыльной стороны на чердак вела деревянная лестница.
«А вдруг он не один?!» – кольнула мозг страшная догадка.
Что ж тогда он умрёт, выполняя приказ: «Выследить и обезвредить!»
Подкравшись к дому сзади метров на тридцать, Чижик сознательно поднялся в полный рост. Если врагов несколько и они контролируют все подходы, нет смысла подпускать противника ближе, – в такую мишень и так трудно не попасть!
Он целую вечность шел и шёл вперёд с автоматом в вытянутой руке, ожидая выстрелов навстречу, а их всё не было!
«Это шанс!»
Виктор взлетел наверх по деревянным поперечинам и, на ходу вырвав чеку, бросил гранату в распахнутую дверцу. Через секунду после взрыва ворвался в помещение и принялся поливать его свинцом.
Первое, что он увидел, когда развеялся дым, – залитое кровью лицо молодого парня. Русые волосы, светлые глаза, нос картошкой… Тело покойника было посечено осколками. А рядом со спусковым крючком снайперской винтовки лежала оторванная кисть руки.
– Это тебе за Сашку! – сплюнул Чижик.
* * *Взрыв, потрясший округу, только подстегнул Вялова. О том, что это «шумит» Чижик, он, конечно же, не знал. «Похоже, на нашей улице начались полномасштабные боевые действия! Надо срочно заканчивать с этими двумя – и спешить на помощь. Где же наши ребята, почему их до сих пор нет?»
О том, что машина с весьегонскими чекистами несколько минут тому назад подорвалась на умело заложенной мине и теперь неподвижно стоит в километре от эпицентра событий, ему тоже было неведомо.
Павел выбрался на лесной пригорок и, умело маскируясь в высокой траве, пополз вперед. Выстрелы становились всё громче и ближе. Вскоре он уже мог наблюдать двух диверсантов, засевших в канаве на расстоянии несколько десятков метров друг от друга.
Они собирались уходить – всё равно задание провалено. Первым с места поднялся ладно сложенный мужчина лет сорока и, знаками приказав напарнику не прекращать огонь, двинулся прямо в направлении Вялова.
Он шёл, не глядя под ноги, постоянно озираясь назад, и чуть было не наступил на Павла. Поэтому даже не успел вскрикнуть, когда лезвие ножа проверило на прочность его горло.
Второй оставил позицию ровно через минуту.
Прошёл сто метров и начал вертеть головой по сторонам.
– Гриня, где ты? – спросил шёпотом.
– Здеся! – так же тихо ответил Вялов, одновременно упирая ствол в спину врага. – Положи оружие и медленно подними руки.
Диверсант бросил автомат на землю и, развернувшись, попытался ударить чекиста в пах тяжёлым кованым сапогом. Да не тут-то было! Вспоминая науку Савченко, Павел перехватил ногу в воздухе, резко заломил, и одновременно нанёс своим коленом сокрушительный удар меж нижних конечностей, навсегда лишая мужика возможности продолжить свой бесславный род.
За этим последовал прямой в шнобель, так, на всякий случай, чтобы парень не брыкался во время транспортировки.
Потом эту картину острый на язык Савченко озаглавит: «Былинный богатырь Вялов с поверженным врагом на плече».
* * *Это была третья группа диверсантов (вторую красноармейцы ещё неделю тому назад задержали при переходе линии фронта и передали особистам).
Но Павел не успокаивался.
Каждый день он придумывал всё новые и новые трюки, чтобы обезопасить свою семью, подчинённых и лже-Парфёновых.
Дроздовых и Катю с Тимчиком отправил на другой конец города поближе к дому, в котором разместилось местное отделение НКВД. Чижика поселил у Савченко. А сам расположился напротив – у сержанта Бабикова, внедрившего в жизнь ряд технических новшеств для успешного выполнения задания.
Теперь в его комнате загоралась яркая лампочка, если кто-то проезжал или проходил по улице в обоих направлениях. В первое время Вялов долго не мог уснуть, внутренне готовясь к очередной вспышке света, но, быстро осознал, что «массовых гуляний» по ночам ожидать не приходится – комендантский час в прифронтовой зоне никто не отменял, и стал спать, как прежде, крепко и спокойно.
Днем Пётр вполне справлялся и сам – людей в городе раз-два и обчёлся. А машин – и того меньше.
Все эти меры предосторожности в конце концов оказались лишними.
В войне наметился коренной поворот, и фюрер забыл на время о Весьегонском пророке.
А Розенберг, получивший от рейхсканцлера страшный разнос, больше не занимался самодеятельностью.
* * *На неформальные связи своих подчинённых с врагами Левин смотрел сквозь пальцы. И даже негласно поощрял их, ибо только такие контакты могли дать истинную картину положения на фронтах. Официальной пропаганде верить нельзя – в этом он убедился, побывав недавно в Африке. Гитлер и Геббельс постоянно трубили о великих победах на Чёрном континенте, но успехи оказались, мягко говоря, немного преувеличенными.
Последним крупным достижением стал прорыв линии Газала ещё 1 июня, когда было уничтожено свыше 100 танков и взято в плен 3000 британских воинов. А дальше дело застопорилось…
Нет, не зря Юродивый утверждает, что видит красный флаг над рейхстагом!
Для себя Левин давно решил, что перебежит к русским или американцам, как только первый солдат противника ступит на его родную землю. И начал готовить почву для осуществления задуманного.
Но всё же – во избежание кривотолков – контакты с НКВД следовало временно прекратить. Доктор прямо сказал об этом Крюгеру в телефонном разговоре:
– Так и быть. Встречу тридцатого разрешаю. Но – больше никаких отношений с русскими! В следующий раз поговорите с ними, когда германские войска победоносно завершат восточную кампанию.
