Густав Эмар - Форт Дюкэн
Молодые люди вошли в дом, где их ждали Золотая Ветвь и Смельчак. При виде офицеров солдаты встали.
— Пока вы пойдете к полковнику де Контркеру проститься за себя и за меня, — сказал барон своему другу, — Золотая Ветвь приготовит ваш охотничий костюм. После прогулки нам совершенно бесполезно будет возвращаться в форт; по моему мнению, лучше всего было бы идти прямо к тому месту, где мы должны будем сесть в лодку. Согласны вы со мной?
— Я понимаю вас и совершенно с вами согласен; через несколько минут я вернусь.
С этими словами граф вышел из комнаты.
— Теперь, молодцы, — обратился барон к солдатам, — слушайте хорошенько; нам нельзя терять ни минуты. Вы оба славные парни; граф знает, что вы всей душой преданы ему и поэтому решил взять вас обоих вместе с нами в экспедицию. Осмотрите хорошенько и вычистите оружие и помните, что сегодня вечером вы оба вместе с вещами, которые мы берем с собой, должны быть в бухте Мариго, где нас в пироге будет ждать канадец Бержэ. Золотая Ветвь, вы ведь, кажется, знаете его?
— Да, капитан, — отвечал вестовой, — это превосходный человек.
— Там, в бухте, вы будете ожидать нашего прибытия.
— Слушаю, господин капитан, — в один голос ответили оба солдата.
— Да, я вот что еще хотел сказать вам, друзья мои: мы отправляемся в очень опасную экспедицию, и мне хотелось бы знать, насколько можно будет на вас положиться?
— Мы вам будем служить до последней капли крови, господин капитан!
— Хорошо! Дело кончено. Да, вот еще последнее приказание. Старайтесь, насколько возможно, выйти незамеченными из форта так, чтобы не возбудить ничьего внимания. Это очень и очень важно. По-моему, вам не следует даже выходить из крепости вместе, а поодиночке, как будто каждый из вас отправляется по своему делу.
— Будьте покойны, капитан, — отвечал Смельчак, — мы с ним старые воробьи, нас тоже не скоро захватишь врасплох.
— Ну, теперь я сказал все, что хотел сказать. Прощайте, а вечером мы увидимся!
Во время разговора барон де Гриньи снял с себя мундир и заменил его несколько фантастическим костюмом, похожим на одеяние канадских охотников. Затем он осмотрел курки пистолетов и заткнул их за пояс. В это время отворилась дверь и вошел граф де Виллье.
— Ну? — спросил барон.
— Все устроено, — отвечал граф, — полковник де Контркер разрешил нам отправиться в отпуск, вручил мне инструкции и пожелал нам счастливого пути и успеха.
— Итак, все к лучшему.
— Да, и мы можем отправляться, как только пожелаем.
— Но, вы еще не совсем готовы.
— О, это займет всего несколько минут.
И на самом деле, граф де Виллье переодевался с такой быстротой, которая ясно говорила о его желании отправиться как можно скорей, и через пять минут он был уже совсем готов. Солдаты поджидали его.
— Вы ведь поняли, молодцы, что вам нужно делать? — спросил их на прощанье еще раз барон.
— Будьте спокойны, господин капитан, — отвечал с лукавой улыбкой Смельчак.
— Итак, сегодня вечером в бухте Мариго. Офицеры взяли охотничьи ружья и вышли из комнаты. Вскоре они достигли деревушки и тут прибавили шагу, желая, насколько возможно, наверстать время, потерянное на сборы в дорогу.
Молодые люди, обыкновенно такие веселые и беззаботные, смотрели теперь серьезно, почти мрачно; их не только пугало, что они не в силах будут исполнить то, за что они взялись, но они сознавали также, что ставят на карту все свое будущее и даже саму жизнь.
Принятая ими на себя задача была слишком важна и невольно заставляла их призадуматься и действовать с величайшей осторожностью. Удачное исполнение возложенного на них поручения занимало их гораздо больше, чем заботы о личной безопасности.
— Он, должно быть, теперь уже умер, — сказал граф, не перестававший думать о доне Паламеде.
— Кто ж его знает? — возразил барон. — Такие негодяи обыкновенно очень живучи. Во всяком случае, мы скоро узнаем, что сталось с этим субъектом. Вы хорошо помните место, где вы дрались? Я думаю, вам ведь нетрудно будет отыскать его?
— В случае надобности я мог бы найти его даже с закрытыми глазами.
Разговаривая таким образом, они быстро подвигались вперед и через полчаса достигли уже опушки леса.
— Мы должны повернуть сюда, — сказал граф, указывая пальцем на узкую тропинку, которая бежала, прихотливо извиваясь, вправо от них.
— Отлично, я вижу ее, остановимся и отдохнем здесь одну минуточку, а затем осторожно двинемся вперед. Зарядите ружья и наблюдайте за кустами, чтобы не дать негодяям подстрелить нас, как тетеревов. При малейшем подозрительном движении в чаще — стреляйте.
— Не беспокойтесь, на этот раз им уже не захватить меня врасплох.
Офицеры вошли в лес. В лесу было тихо и спокойно; не слышно было даже пения птиц, которые, забившись в густую листву, спали, подвернув голову под крыло. Так, впрочем, и всегда бывает в самую сильную жару. Сделав несколько поворотов, граф и его друг достигли довольно большой поляны, на которой не росло ни одного дерева.
— Здесь, — сказал граф.
— Никого нет, — отвечал барон, внимательно осматриваясь кругом, — ни живого, ни мертвого!
Поляна была пуста.
Тем не менее, здесь совершенно ясно были видны следы поединка, происшедшего всего какие-нибудь два часа тому назад, а большая лужа крови указывала и место, где лежал раненый или убитый идальго.
— Что это значит? — пробормотал граф.
— Не знаю, — отвечал его друг, пожимая плечами, это значит, что сообщники знаменитого идальго унесли его, вот и все. Теперь вот вопрос, умер он или жив? На это я пока не могу вам ответить.
— Начало нашей экспедиции ознаменовалось неудачей, и я вам могу сказать, наверное, только одно — сегодня мы ничего не узнаем.
Пока барон де Гриньи предавался этим размышлениям, граф вдруг нагнулся и с легким радостным криком сейчас же выпрямился.
— Наоборот, — вскричал он, показывая своему другу предмет, который держал в руке, — мы теперь все знаем. Посмотрите-ка на эту вещичку.
— Вензель графини де Малеваль! — проговорил с удивлением молодой человек, — я считал ее гораздо осторожнее.
— Вы мне сказали тогда правду, Арман, — все наши сомнения исчезли. Я теперь убежден, что моей смерти жаждала именно графиня.
— Очень рад слышать это! Теперь мы, по крайней мере, знаем, с кем имеем дело. Что же вы намерены делать?
— Ровно ничего. Разве можно мстить женщине, которую вы раньше любили… и которая, может быть, и теперь еще любит настолько, чтоб ненавидеть вас?
— Ба! — возразил барон, — все это одна пустая болтовня! В таких случаях рыцарские взгляды и понятия совершенно неуместны: графиня для вас больше уже не женщина, заметьте себе это раз навсегда. Это свирепый враг, который убьет вас без малейшего сожаления, если вы сами не сумеете отправить его раньше на тот свет.
