Ксавье Монтепен - Рауль, или Искатель приключений. Книга 2
В назначенное время приехал Рива. Приятели сели за стол. Завтрак был хорош; он был продолжителен, весел и орошаем частыми и обильными возлияниями. Дюран не понапрасну расхваливал свой погреб. Рива провозгласил это. Будущий префект порядочно подпил, пропел веселую песенку и рассказал несколько игривых анекдотов, в которых был сам главным героем.
Подали десерт. Оба собеседника облокотились локтями о стол, и разговор продолжался. Дюран рассказал свое приключение с прекрасной меховщицей на улице Пля-д'Этень, той самой красавицей, которой он подарил… ни более ни менее как если бы был маршалом, герцогом Ришелье, известным своей щедростью с женщинами… которой он подарил, говорим мы, превосходный перстень, осыпанный бриллиантами и стоивший тысячу двести ливров. Дюран посвятил десять минут описанию этого удивительного перстня. Он не забыл упомянуть ни об одном из маленьких каменьев, окружавших большой бриллиант.
— Я вижу, мой милый, — сказал управитель, — вы цените драгоценные камни и любите их.
— До безумия!
— Знаток ли вы, по крайней мере?
— Могу похвастаться…
— В таком случае я мог бы вам показать кое-что заслуживающее вашего внимания…
— А! посмотрим!..
Рива не заставил себя просить. Он вынул из бокового кармана табачного цвета сверток продолговатой формы, обернутый в серую бумагу. Он развернул бумагу, и Дюран увидал зеленый кожаный футляр. Управитель надавил пружину, футляр раскрылся.
Дюран вскрикнул от изумления и восторга. Хотя дневной свет вообще не так благоприятен, как свет восковых свечей и люстр, чтобы выставить блеск драгоценных каменьев, но все-таки нельзя было не удивиться необыкновенному блеску того, что увидал Дюран. В футляре лежали ожерелья, серьги, несколько булавок, броши, перстни, и все из бриллиантов самой чудесной воды и изумительной величины. Кроме того, там была бабочка из изумрудов, рубинов, топазов и сапфиров!
Рива дал Дюрану налюбоваться, потом сказал:
— Как вы это находите?
— Бесподобно!.. великолепно!.. удивительно!.. — вскричал купец в восторге.
— Во что вы оцените все это?
— Но… по крайней мере, все это стоит тысяч пятьсот.
— Да, по крайней мере, — подтвердил управитель.
— Я подозреваю, что все эти вещи назначены вдовствующей графиней быть свадебным подарком графу, ее сыну, или графине, ее дочери…
— Да, это было назначено для моего молодого господина, графа Сципиона…
— Как было?.. Разве уже теперь нет?..
— И да и нет… это зависит…
— От чего?
— О! Боже мой, от безделицы, только очень досадной…
— От безделицы… что это за тайна?
— Не знаю, должен ли я…
— Да, должны, мой добрый друг, мой превосходный друг.
— Конечно, у меня нет от вас секретов…
— И вы прекрасно делаете…
— Надо вам сказать, что молодой граф Сципион удивительнейший вельможа.
— Как весь его род! — вскричал Дюран.
Рива поклонился, потом продолжал:
— О! но вы не можете составить себе понятия о величии души его, о его удивительном бескорыстии… Представьте себе, этот вельможа, невеста которого имеет от матери полтора миллиона дохода, не считая состояния ее отца и надежд, отказался вступить в имение покойного графа де Сент-Анилль.
— А! вот как!
— Да, он говорит, что не хочет, чтобы вдовствующая графиня чего-нибудь лишала себя для него, и довольствуется сотней тысяч экю годового дохода, которые он получает по наследству после своего дяди, великого леомонского приора…
— Черт побери, — вскричал Дюран, ударив по столу. — Какой достойный молодой человек.
— Графиня, — продолжал управитель, — тронутая этим, захотела отблагодарить его за такое великодушие каким-нибудь прекрасным подарком…
— Так и следовало…
— И велела мне отыскать… Вчера вечером мне порекомендовали жида, которому принадлежат эти бриллианты… Знаете ли, за сколько он уступает их мне?
— За пятьсот тысяч ливров?
— Нет, за четыреста.
— Но они стоят больше…
— Знаю! но, как кажется, дела этого жида запутались, он уезжает из Франции и хочет непременно, чтобы вся сумма была выплачена в двадцать четыре часа.
— Да вам ведь все равно, — сказал Дюран.
— Ошибаетесь.
— Как?
— Вернувшись домой, я проверил свою кассу: оказалось, что покупка отеля разорила нас; я нашел только триста пятьдесят тысяч и предложил их жиду, с просьбой подождать остальной суммы с неделю.
— Он, разумеется, согласился?..
— Нет; повторяю вам, что он уезжает и ему нужна вся сумма сполна…
— А!..
— Я отнес бриллианты к графине и рассказал ей, в чем дело. «Стало быть, вы не можете заплатить?» — сказала она мне. «Не могу, графиня; нам недостает пятидесяти тысяч; сегодня двадцать пятое число, а мы получим деньги только тридцатого». — «Отдайте же назад эти бриллианты». — «Но, графиня…» — «Не нужно никаких но… вы не можете заплатить… возвратите». — «Но есть средство…» — «Какое?»
Тут управитель за благо рассудил остановиться.
— Я поступаю как графиня де Сент-Аниллъ, — вскричал Дюран, — и скажу вам: какое же это средство?
X. Дружеская услуга
— Решительно, — сказал Агамемнон Рива вместо ответа, — я лучше бы сделал, если бы не начинал этого рассказа; я вижу, что не выпутаюсь, не рассердив моей благородной госпожи…
— Как это? — вскричал Дюран.
— А вот как! я должен был молчать; но если уж начал, так кончу… ваша скромность мне известна…
Дюран взял за руку управителя и пожал ее с чувством, насколько к тому способен купец, плотно позавтракавший. Рива продолжал:
— «Это средство, графиня, — сказал я, — заключается в том, чтобы взять остальные деньги из кассы нашего достойного хозяина… Что значит для него пятьдесят тысяч ливров?.. Я уверен, что в его сундуке лежит в десять раз более…» — «Занимать?.. — вскричала моя благородная госпожа. — Вы с ума сошли, Рива!» — «Совсем нет, графиня…» — «Обращаться к чужой кассе… Никогда!» — «Однако, графиня…» — «Ни слова более; отнесите назад эти бриллианты». Нечего было возражать, и я, отправляясь к вам завтракать, думал: «Очень мне хочется раз в жизни ослушаться графини и попросить от себя этого превосходного Дюрана… Он готов броситься в огонь за нас… Не прибегнуть в этом случае к нему значило бы лишить его единственного средства выразить свою признательность за почести, которые графиня выхлопотала для него и для его родных…»
— Как? — перебил Дюран. — Звание префекта и орден?..
Управитель приложил палец к губам с таинственным видом.
— Тш! — сказал он. — Мне откажут от места, если узнают, что я проболтался… У меня невольно вырвались эти слова, но вы не захотите мне повредить!..
