Ольга Крючкова - Капитан мародеров. Демон Монсегюра
Маркиз отправил письмо с верным человеком в Компьен и тут же написал еще одно:
«Отец Бернар!
Мы получили печальные известия о сестре короля. Подготовьте Деву, порученную вашей опеке, к исполнению своего предназначения. В вашем распоряжении несколько дней, не больше.
Персеваль».
Последнее письмо маркиз отправил с нарочным в аббатство Сент-Катрин-де-Фьербуа. Оставалось только одно, ждать…
* * *Отец Бернар получил письмо маркиза с нарочным поздно вечером. И прочитав его, уверовал: настал его час.
Бернар понимал, насколько важным и опасным является задуманное предприятие и, как человек честолюбивый и амбициозный, начинавший свою карьеру священнослужителя в далеком селении Гре, лелеял тайную надежду стать никем иным как самим аббатом де Фьербуа и был готов сделать все для достижения своей цели. И вот такая возможность представилась.
Бернар нащупал ключ, висевший на шее – вот он путь к аббатству! Священник шел длинными мрачными коридорами и, наконец, достиг двери, за которой вот уже почти год содержалась крестьянская девушка Жанна Лассуа-Роме из Домреми. Бернар всегда был ласков и терпелив с несчастной, понимая, что она, сама того не желая задействована в опасной политической игре, цель которой – власть. Но что такое жизнь простой крестьянки, по сравнению с благородными побуждениями политиков! Одной крестьянкой больше, одной меньше… А сколько их погибает каждый день от рук мародеров!
Бернар открыл дверь. Жанна сидела за столом и вышивала. Она даже не подняла головы и никак не прореагировала на появление святого отца. Ее чувства и реакция притупились. Сказывалось длительное употребление настоя, приготовляемого им по рецепту Валери Сконци.
Да, иезуиты многого достигли, и многое познали, особенно, в отношении различных ядов и настоев, способных развязать язык кому угодно или заставить умолкнуть навсегда. В данном случае применялось зелье, парализующее волю и мысли человека.
После подобных процедур человек делал все, что от него требовалось, будучи уверен, что решения принимает самостоятельно и совершает действия по своему разумению, не подозревая даже, что и он является всего лишь инструментом тайных сил для достижения ими определенной цели.
– Дитя мое… – обратился Бернар к девушке.
Та очнулась и посмотрела на него отсутствующим взглядом.
– Отложи свое вышивание. Мы должны поговорить о более важных вещах…
Жанна послушно отложила пяльцы и внимательно взглянула на настоятеля. Он продолжал:
– Ты помнишь, как ты вошла в Орлеан через Бургундские ворота? А позже штурмом взяла Турель?..
– Да, святой отец, помню. Потом я была ранена в ключицу при взятии Турели, и у меня остался шрам на теле… – подтвердила девушка.
– Хорошо, Жанна. А помнишь ли ты победоносный поход в Бургундии?
– Да, святой отец, как сейчас. Моя армия взяла Труа, Осер, Шалон и Реймс без боя. Они сдавались сами при моем приближении. Слава шла впереди меня… – снова подтвердила узница.
– Скажи мне, Жанна, как ты была ранена второй раз? – продолжал Бернар.
– Меня ранили в бедро при взятии Парижа. Город был хорошо укреплен, мы понесли огромные потери и приняли решение отступить на Луару.
– Прекрасно, – настоятель был явно удовлетворен результатами своей работы, теперь оставалось получить дальнейшее распоряжение Валери Сконци.
– Покажи мне свое плечо, Жанна, – попросил Бернар.
Жанна, не задумываясь, стянула просторное одеяние, обнажив плечо. Рана порядком зажила и казалась застаревшей, теперь никто не заподозрит, что девушка была ранена не на поле боя, а настоятелем Бернаром в стенах аббатства. Сходство с сестрой короля должно быть максимальным, так распорядился Сконци, а уж он-то знает, что делает.
Распоряжения от Сконци настоятель получил спустя пять дней:
«Отец Бернар, будьте готовы в любой момент переправить крестьянку в Экхард. Ждите дальнейших указаний».
В тот момент Бернар уже знал, что в Экхарде бургунды содержат сестру короля Жанну. Он понял гениальный замысел Сконци.
Сконци же подключил все свои связи при дворе герцога Филиппа и достиг желаемого результата: суд над Жанной был отложен на неопределенный срок. Теперь получив выигрыш во времени, он намеревался совершить подмену баронессы Жанны д’Арк де Дешан на Жанну Лассуа-Роме из Домреми.
Глава 7
Крепость Экхард являлась оплотом бургундов в предместьях Руана. Хорошо укрепленная, снабженная секерами[76] и кулевринами она представляла непреодолимое препятствие на пути Карла к Руану.
Король прекрасно это понимал, и не собирался брать непреступную крепость штурмом, даже ради собственной сестры. Он решил пойти другим путем. Маркиз де Буленвилье доложил Карлу, что полным ходом идет подготовка по вызволению Жанны д’Арк из плена, но на это потребуется еще некоторое время.
Валери Сконци, получив по своим каналам разрешение на беседу с капитаном де Кастельмаром, приближался к Экхарду. Его одолевали сомнения, правильно ли он замыслил пожертвовать невинной, совершенно беззащитной девой, ради спасения другой. Он гнал эти мысли прочь, но угрызения совести все же терзали его.
Валери, как всякий, кто служил могущественному Святому престолу, считал, что делает все на благо Бога. И даже жертва юной крестьянки, подразумевает собой digitus die est hie[77], послужит богоугодному делу – она станет героиней в глазах всей Франции, что еще больше объединит французов против протестантов-англичан. Сконци не сомневался, что герцог Бургундский рано или поздно передаст девушку в руки англичанам, а те уж не упустят возможность поквитаться с ней за Орлеан.
Сконци, предаваясь раздумьям, не заметил, как въехал на мост и оказался подле надвратной башни Экхарда. Из башни показалась голова стражника:
– Пароль!
– Возмездие, – последовал ответ Сконци.
Ворота открылись, и иезуит проследовал в крепость. Далее его ждала вторая линия укреплений с воротами. Из надвратной башни, размером поменьше, появилась голова очередного стражника с таким же точно вопросом:
– Пароль?
– Бургундия! – отчеканил Сконци.
Вторые ворота открылись, и он въехал в сердце цитадели. К нему тут же подошли двое часовых с лаконичным вопросом:
– К кому? По какому делу?
– К капитану де Кастельмару с посланием от маршала де Вержи.
– Следуйте за мной в комендантскую… – вызвался один из часовых.
Вскоре в комендантскую вошел де Кастельмар и чуть не упал от удивления. Он прекрасно помнил Валери Сконци и подозревал, что именно ему обязан своим стремительным продвижением по службе. Все эти годы, от барона никто ничего не требовал, Сконци потерялся из виду и постепенно подозрения канули в Лету. Сейчас де Кастельмар отчетливо понимал: визит бывшего вербовщика не случаен.
