Алексей Витаков - Посох волхва
– Херсир, ты позвал меня, чтобы посоветоваться? – Хнитбьерг заглянул ему в глаза.
– Да. Я не хочу отдавать траллов и еще больше не хочу терять людей.
– Что же ты предлагаешь, кроме безумной тактики?
– Как ты думаешь, сколько их? – Хроальд, прищурившись, смотрел из-под руки на лагерь кривичей.
– Полагаю, сотни две, две с половиной…
– Так и есть. Наши драккары в их руках. Наше оружие – тоже.
– Хроальд! Хроальд! – закричал снизу Эйрик, размахивая руками.
– Чего ты орешь, как ощипанная курица? – Херсир посмотрел туда, куда показывал Эйрик.
– Они ставят наших между соломенными возами!
– Да, вижу, сожри их пучина!
– Что это значит?! – Хнитбьерг стоял с перекошенным бледным лицом. – Они хотят их поджарить?
– Нет! – Хроальд, поморщившись, посмотрел на соплеменника. – У вас у всех маленькие поросячьи мозги!
– Не заводись, Хроальд! – Эйрик быстро поднимался на башню. – Лучше объясни: что они замыслили?
– Я вам все объяснял столько раз, сколько не наберется звезд на небе! Они всего лишь хотят перекрыть нам видимость.
– Тогда зачем они согнали туда наших? – К горлу Хнитбьерга подкатил тот самый удушающий кашель, который часто возникает по причине глубокого волнения или страха.
– А чтобы ты, Хнитбьерг, начал кашлять от ужаса и плохо соображать.
– Запугивают? – Эйрик едва сдерживал предательскую дрожь в коленках.
– И это тоже. На самом деле они всего лишь подожгут мокрую солому и пустят много дыма в нашу сторону. Они не будут убивать и заживо жарить пленных. Пленные нужны для обмена. Но при этом они хотят выказать свои жесткие намерения. Дескать, если что не так, то сожжем или удушим дымом. Но это всего лишь игра. Для них важно перекрыть нам видимость и заставить двигаться в том коридоре, который они нам предложат.
– Ты хочешь сказать: сделать из нас слепых щенят? Чтобы мы не видели друг друга во время движения? – Хнитбьерг снова закашлялся.
– И не только. – Хроальд сжал могучей пятерней хвост своей бороды. – Мы должны двигаться лишь в том направлении, в котором им будет удобно.
– Они боятся, что мы завяжем сражение? – Эйрик завороженно рассматривал неприятельский лагерь.
– Они опасаются! И уже далеко не боятся. Опасаются, как настоящие опытные воины. Этот их маленький вождь прекрасно обучен. Откуда он взялся на нашу голову?
– И все же, Хроальд, скажи, что нам предстоит? – спросил Эйрик, глядя на приготовления кривичей округлившимися глазами.
– Вначале должен произойти обмен пленными. Потом мы будем двигаться по коридору, стены которого вырастут из плотного едкого дыма и жаркого пламени. Это для того, чтобы мы в случае каких-либо действий не могли видеть друг друга и не ориентировались на местности. Дальше они всех запихают на наши драккары и отправят вниз по течению… Но, клянусь асами, я верну своим воинам их оружие, чего бы мне это ни стоило! Там, – Хроальд кивнул на Днепр, – люди, одетые в наши доспехи. Но что проку от этих доспехов, если они не умеют драться?
– Будут потери! – Хнитбьерг начал успокаиваться, видя твердую непоколебимость своего конунга.
– А мы живем, чтобы жить или…
– Главное, вращать весло, а жить необязательно! – Эйрик усмехнулся и посмотрел на Хнитбьерга.
– Вот и хорошо! – Хроальд похлопал по плечу Эйрика. – Идут! Всем следить за моими командами и держаться ближе друг к другу. Помните: отставший – обречен!..
* * *Из стана кривичей к воротам детинца шел Моготин с поднятой вверх рукой. Викинги молчаливо припали к бойницам и замерли между зубьями частокола. Пленные с бешено колотящимися сердцами затаили дыхание.
– Не боись, Ивоша, все сладится! – дядька Кривец обнял за плечо трясущегося сородича.
– А-а-а… Я и не-е боюсся шибко-то! – у Ивоши застучала челюсть. Поднатерпевшись в норманнском плену, он уже совсем было отчаялся.
– Вот и не боись. Ты эти цепки-то прибереги, чтобы опосля потом на их нурманнские кости нацепить.
– Я-я… потом, как вырасту совсем ужо, пойду к воеводе Вакуре в обучение!
– Правильно мыслишь, паря! – Кривец легонько похлопал парнишку по спине. – Но ты только вырасти поначалу. Не дай себя раньше срока-то сгубить. А покамест не лезь, куды не след. И слезы утри. А то ишь реки черные по всей роже!
– Никогда эту цепь окаянную не позабуду! – Ивоша посмотрел на стертые до крови запястья.
– Не лопуши, паря. Такое забывать нельзя. Один глаз простишь, другой сам вылетит, не заметишь.
– Дядь Кривец, ты сам-от идти как, сможешь?
– Ты за меня не лоскути сердце. Я, Ивоша, еще вперед тебя поспею.
– Дядь Кривец, а ты мне скажи, ну хотя б опосля: зачем ты меня скобу-то расшатывать заставлял? Ведь таку не расчапаешь!
– А чтобы у тебя, волчонок молочный, дело в руках было. Занятье есть для рук – и на душе покрепче становится!
* * *Моготин остановился в нескольких шагах от ворот крепости и, сложив у рта раковиной руки, громко крикнул, чтобы выводили пленных.
Норманны тупыми концами копий стали подталкивать закованных в цепи людей. Ворота распахнулись. Почти сразу же кривичи подожгли возы с соломой. Образовался коридор, стены которого были из мутного, желтого огня. Через несколько шагов посредине коридора вспыхнул небольшой костер, и огненный путь стал напоминать раздвоенное жало змеи. По одну сторону костра стояли пленные викинги, по другую должны встать пленные русы.
Отряд Хроальда присоединился к своим, оставив траллов их сородичам. Обмен состоялся, но напряжение не спало. Викинги продолжали движение к берегу, идя между горящими возами. А кривичи зорко следили, стоя с натянутыми луками, нацеленными копьями и обнаженными мечами.
– Хроальд, – Хнитбьерг тронул конунга за плечо, – «Фенрир» уходит вверх по течению! Они оставляют нам «Хрофтотюр».
– Вижу. Разрази их молнии Одина! – Конунг внимательно смотрел на поднимающийся по Днепру драккар. – Я боялся об этом подумать вслух.
– Твои думы, херсир, не всегда совпадают с нашими! – Хнитбьерг тяжело сплюнул. – Ну и жарища! Они нас едва не поджарили.
– Они поступают очень грамотно. Этого недоростка кто-то хорошо обучил!.. – снова пробормотал Хроальд и обернулся, ища глазами Ишуту.
И увидел в самой высокой точке берега всадника. Тот сидел неподвижно, словно вырубленный из камня. И лишь длинная прядь волос слегка покачивалась от бокового ветра.
