Мария Акулова - Когда падают звезды. Часть 2
- Я скучал. - он поцеловал по очереди ее закрытые глаза, кончик носа, заставляя чуть поморщиться, образовавшуюся на лбу складку, и вновь вернулся к губам. - Я по тебе скучал.
Майя не ответила, боясь таких признаний, боясь всего, что происходит, причем боялась она одинаково и прервать и продолжить. Вновь разрушить свой маленький мир, и разрешить ему вернуться, чтобы потом его разрушил он. Она не хотела выбирать, не могла выбирать, и именно по этому, принимала его выбор. Несмело, словно вспоминая, дотронулась до напряженной груди, ощущая как твердеют под ее пальцами мышцы. Сколько бы времени не прошло, она помнила его, не могла бы забыть. Знала, что на правом боку у него шрам, оставленный детскими играми, как на него действует, когда она проводит по сильной шее, зарываясь в волосы. Она все это помнила, а сейчас, проверяя все свои воспоминания, чувствовала пьянящую радость.
Она была его лекарством, единственным нужным ему лекарством, заставляющим забыть о боли, да и обо всем в белом свете. Он вновь, как долгие месяцы тому переплетал их пальцы, ласкал сливочную кожу дыханьем, губами, взглядом, и именно сейчас ему захотелось повторить то, чему она когда-то не поверила:
- Я люблю тебя. - слова сработали будто разряд молнии. Ее чистый, идеальный мир вновь рухнул. Будто фраза несла в себе лишь грязь и ложь. Оттолкнув мужчину, Майя вскочила с кровати. Она не верила. Она не верила этим словам. Она готова была снова быть с ним, но только не во лжи. Оправив платье, Майя помчала к двери, не желая смотреть на него снова. Но он успел догнать ее, захлопнув только начавшую открываться дверь.
- Что? - она спиной ощущала его дыхание, тяжелое, как и у нее самой.
- Не надо. Пустите меня... - больше всего она боялась, что ей придется развернуться, и снова смотреть ему в глаза. - Пожалуйста.
- Что произошло? - он не собирался сдаваться.
- Не говорите больше этого, никогда. - поверх ее руки, на дверную ручку легла его.
- Не говорить, что я люблю тебя? - каждый раз, когда он повторял эти слова, Майя чувствовала, как ей в сердце всаживают нож. Когда-то герцогиня сказала ей, что она не должна делать того, что делает сейчас, она должна принять его слова, но Майя не могла. У нее не было доверия к словам. К его словам.
- Да.
- Я люблю тебя. - он будто делал это специально. Повторяя слова, он с каждым разом заставлял ее верить все меньше. - Я не знаю когда влюбился. Может, когда увидел впервые там, ночью в моем холле, или...
- Не тогда. - Майя не дала ему договорить.
- Что не тогда?
- Впервые вы увидели меня не тогда. - она разжала пальцы, сомкнутые на ручке, заставляя и его отпустить пойманную добычу. - За три года до этого. На открытии моего сезона. Когда вы даже не запомнили моего имени, тени, всюду следующей за отцом. Помните? - она будто обращалась к дверному замку. - А я помню. Что вы говорили помню, с кем танцевали, в чем были одеты. Каждое слово, каждое движение. И жалею только об одном, что та встреча... - она выдохнула прежде, чем сказать то, что собиралась. - не стала нашей единственной. - он уронил держащую дверь руку. Не мешкая, Майя выскользнула.
Она не врала. Она готова была отказаться от всего счастья, которое испытала с ним, чтобы вновь не было так больно. Лучше бы она не знала, как может быть хорошо, как можно любить. Может тогда, она могла бы жить нормально! Она всего лишь хотела жить нормально!
Майя, что же ты делаешь? Зачем мучаешь себя недоверием? Дэррек вернулся к кровати, прислонился лбом к столбцу. Сколько ты стен возвела между нами? И сколько времени я буду пытаться разбить их один?
*****
Говорят, утро вечера мудренее. Это наверное правда, но прежде чем наступит утро, человеку предстоит пережить ужасную ночь, полную страхов и раздумий. Ночь, после которой любое утро покажется сказкой, по сравнению с мучительной заменой сна. Им удалось отправить спать уже поздно за полночь. Специально, чтобы заставить женщин отправиться по комнатам, к ним спустился уставший граф.
- Оставьте это! - его дочки вместе с еще несколькими девушками взялись за мытье полов, перепачканных сажей. - Марш спать, убирать будем завтра.
Ни дочери, ни служанки ослушаться не осмелились, хотя и понимали, что только там могут искупить то, что не смогли помочь в тушении.
Соня поцеловала на прощание сестру, прижавшись чуть сильнее, чем обычно. Майя не знала, делилась ли она своим спокойствием, или пыталась занять ее собственное. Потом, девушка подошла к отцу, впервые на их памяти выглядевшего старше своих лет.
- Спокойной ночи. - по лестнице, будто предназначенной, чтоб по ней взлетали, Соня ступала уставшим, медленным шагом. Когда сестра скрылась из виду, Майя решилась обратиться к отцу.
- Прости меня. Я вела себя глупо.
- Его светлость спас твою лошадь. - он посмотрел на дочь очень пристально. - Я не полез бы за Тенью в рушащееся здание. А ведь я люблю тебя и знаю, как ты любишь его.
Майя бросила на него испуганный взгляд. Он даже понятия не имел, какое значение имели его слова. Какие сомненья посеяли.
- Почему он это сделал? - от необходимости отвечать Майю спасла вернувшаяся в комнату за ведром служанка.
- Спокойной ночи, ваше сиятельство, леди. - она сделала книксен, вновь оставив их наедине.
- Я не знаю. - граф усмехнулся. Другого ответа он и не ожидал.
- Подумай об этом. - он подошел к дочери ближе, поцеловал в склоненный лоб. - И ты не провинилась передо мной.
Оставив ее одну в пустом холле, граф пошел вслед за младшей дочерью наверх. Уже с верхней ступеньки он добавил:
- В тот момент, когда его светлость вывел Тень из конюшни, в ней обвалилась крыша.
Майя исполнила просьбу отца, она думала всю ночь. Думала, зачем он полез в огонь, рисковал собой. Ради чего? Он чуть не погиб, ради чего? Спасая даже не человека... А в голове все крутились его слова "я тебя люблю", "я тебя люблю", "я тебя люблю". Неужели, неужели это правда? Неужели возможно? А даже поверь она, нужно ли это ей? Что дальше? Ведь он не изменился, а значит, может снова сделать больно, а она не хочет больше боли. Лишь под утро Майя заснула, тревожным сном, в котором она убегала, а ее догоняли, она вновь убегала и ее вновь ловили, и она опять рвалась вперед, вот только больше по инерции, чем от страха. Ведь ловили ее знакомые руки, умеющий доставлять невыносимую боль и неземное удовольствие. Руки, от которых она не убежала бы ни в жизни, ни во сне.
Глава 27
Следующий день начался очень поздним завтраком. Прежде всего, нужно было закончить оставленные вчера дела. При свете дня, граф оценил урон. Конюшню легче было бы перестроить, чем восстанавливать остатки пожарища. Именно так делать он и решил. Осталось только найти в своих документах план, по которому ее когда-то строили, и устроить куда-то лошадей, на время строительства.
