Александр Мазин - Белый Волк
Правда, у великана имелся сын. И сын этот отомстил за убитых родителей в лучших скандинавских традициях. То есть сначала хотел утопить, но легко согласился на выкуп. Тот самый котел с Мёдом Поэзии.
Котел удовлетворенный сынок притаранил домой и поставил под охрану собственной сестренки.
Вскорости информация о волшебном котелке дошла до Асгарда. И совсем не удивительно, что старина Один решил котелок с медовым супчиком из гомункулуса у великана экспроприировать.
Дело, однако, предстояло нелегкое, поэтому Один, как и принято среди скандинавов, взялся за него лично. Напролом не полез: новый хозяин Мёда Поэзии был мужик крутой. Мало того что великан, так еще и колдун. В лоб не возьмешь. Так что Один решил действовать через родственников мёдовладельца.
Был у счастливого обладателя волшебной медовухи братан. А у братана – замечательный луг. И косцы-работники. Девять голов.
Один в очередной раз подтвердил свою репутацию Отца Лжи. Он спровоцировал косцов на драку, в результате которой живые косцы превратились в мертвых. А поскольку косить всё равно надо, Один предложил простодушному братцу-великану свои услуги. Почему – простодушному? Да потому, что Один, естественно, назвался не Одином. Взял конспиративное имя. Угадайте какое? Злодей!
Надо быть совсем простым, чтобы нанять работника с подобным именем. Хотя возможен и такой вариант, что великан обладал немереной крутостью и чихал на чужие погоняла.
В качестве платы Злодей потребовал глоток волшебного мёда.
Подрядчик обещал поспособствовать. Почему бы и нет? Расплатиться за работу на своем лугу чужим имуществом? Обычное дело. Большинство российских чиновников так и поступают.
Один честно откосил (в положительном смысле) всё лето и потребовал плату.
Брат привел его к хозяину поэтической бражки. Хозяин, как и следовало ожидать, послал их подальше.
Тогда Один пошел в обход. Заставил своего работодателя волшебным буравом продырявить скалу, превратился в змея и проник в пещеру с Мёдом Поэзии и сестренкой-великаншей. Дальше – просто. Главный Ас охмурил сестренку-охранницу и провел с ней три насыщенных ночи.
Надо полагать, председатель божественной иерархии оказался на высоте, потому что счастливая великанша позволила Одину сделать из заветного котла три глотка. По числу ночей.
Недооценила девушка божественные возможности мёдопития.
Один в три глотка всосал весь котел, превратился в орла и дернул из пещеры.
Однако этот вылет не остался незамеченным. Великан, хозяин волшебной медовухи (теперь уже – бывший хозяин), с ходу врубился в происходящее. Так что он тоже превратился в орла (но побольше) и пустился в погоню.
Один летел быстро, но великан – настигал. Ведь он летел налегке, а одноглазый Ас – с полной, так сказать, бомбовой загрузкой.
Осознав, что враг догоняет, Один сдристнул часть добычи. Не от страха, само собой, а для облегчения. Так, орошая землю полупереваренными мёдопродуктами, Один успешно долетел до Асгарда, где благополучно сблевал волшебный напиток в большой золотой сосуд и вручил его своему сыну Браги (еще одно говорящее имя), который с этих пор числится покровителем настоящей поэзии.
А что же сталось с божественным пометом?
Он достался людям, которых в просвещенном будущем станут называть графоманами, а в средневековом настоящем – просто дурными поэтами.
А к чему вся эта история? А к тому, разъяснил Каменный Волк, что с тех пор язык поэзии стал тем языком, на котором творится волшба и который внятен богам. В том числе – Одину.
Это первое.
А второе то, что необученные берсерки сродни этим, так сказать, «поэтам от заднего прохода». И первоочередная задача мастера: сделать так, чтобы обучаемый получил «истинный мёд» берсерка. Но этот дар – исключительно добрая воля богов. Одина, в частности. А поскольку сочетание слова «добро» и имени Один – чистый оксюморон [34], то дело это очень даже непростое. Ведь, чтобы боги тебя услышали, ты должен научиться «говорить» на их языке. В частности, владеть искусством обычной поэзии.
Вот этим с сегодняшнего дня они со Свартхёвди и будут заниматься.
Стихи, что ли, сочинять? Интерресный способ боевой подготовки.
Ну ладно, Медвежонку деться некуда. Но я-то никогда не имел склонности к поэтическим экзерсисам. Разве совсем уж в нежном возрасте сочинил стишок для одной девчонки – моей коллеги по городской сборной… Молодой, задорный… С кем не бывает.
– А как же я? – поинтересовался я у вещавшего нам Каменного Волка.
– А ты, – сказал дедушка, – можешь идти домой. Или остаться, если пожелаешь.
Я пожелал остаться. Уж больно любопытно мне было поглядеть, как из неправильного оборотня будут делать правильного.
Глава двадцать третья,
в которой герой имеет возможность наблюдать, как функционирует «школа оборотня»
В общем, мой друг и его наставник почитай цельную неделю сидели и разговаривали. То есть разговаривал дедушка, а Свартхёвди внимал, время от времени задавая умные вопросы. А я, парень простой и высоких материй чуждый, добывал для них пропитание. Занятие нетрудное, поскольку пара белых волчишек исправно трудилась загонщиками. За эти дни я с ними неплохо сработался, так что свежее мясо в землянке всегда было в избытке, и большую часть времени мы просто гоняли по лесу: я – на лыжах, волчары – на лапах, и наслаждались полнотой жизни. По-моему, зверюги решили принять меня в свою стаю. Я был не против. Помните, как у Киплинга? «Он такой же, как и мы. Только голый».
Ну здесь, чай, не индийские джунгли. В такую погоду голыми бегают только берсерки да «моржи». Но если мой полушубок вывернуть наизнанку, то отличить меня издали от четвероногих зубастиков будет не так-то просто.
Словом, я даже как-то подзабыл, что рядом со мной – дикие звери. Тем более что понимание между нами было – полное. И куда кого гнать. И кому что кушать в случае успеха. Словом, «Мы с тобой одной крови…», да и Белый Волк звучит лучше, чем Волк Черноголовый, как вы полагаете?
По вечерам я, усталый и разморенный теплом, вполуха слушал стариковы вирши. Среди прочего узнал, например, что моя связь с Рунгерд – предосудительна.
Если дословно, то:
…с чародейкой не спи,пусть она не сжимаетв объятьях тебя.Заставит онатебя позабытьо тинге и сходках;есть не захочешь,забудешь друзей,сон горестным станет [35].
А также более практичные вещи:
…ночью вставатьпо нужде только надоиль следя за врагом [36].
К этому присоединяюсь целиком и полностью.
Наконец теоретическая часть, долженствующая убедить слушателей, что боевое безумие – это не болезнь, а щедрый дар самого Одина, так сказать прорыв божественного начала в наш бренный мир, завершилась. За себя не ручаюсь, но Свартхёвди точно уверовал, что там, в Валхалле, все такие безбашенные. Колошматят друг друга в свое удовольствие, почти не оставляя ран. Потом кушают, развлекаются с девками – и всё по новой. То есть берсерки и ульфхеднары – это земные прототипы воинов Валхаллы.
