Татьяна Бурцева - Западня для князя
— Я как-то об этом не задумывался.
— Вот я и говорю, живешь и не думаешь, что не ломиться напролом куда проще.
Сотник выглядел обескураженным.
— Да не умею я по-другому.
— В том-то и беда… Скажи, что для тебя важнее всего?
— Не бояться быть честным с самим собой… всегда быть готовым дать ответ перед Богом.
— Я так и знал. Ты, сотник, хороший друг, но враг сам себе.
— Почему?
— Потому, что рано или поздно твои жизненные устои заведут тебя в такую теснину, из которой не будет выхода. И это может случиться очень скоро. А ты теперь женат. Должен думать не только о себе.
Лицо Георгия помрачнело.
— Ты, конечно, прав, Семён, негоже мне теперь напрасно рисковать жизнью. Но уж лучше жене моей стать вдовой, чем всю жизнь стыдиться мужа.
Семён устало махнул рукой и пошел искать удобное место для ночлега.
Оставшуюся часть дороги, почти до самой столицы Сарай-Берке, сотня разведчиков проделала с купцами. Георгий еще не был в ханском городе, поэтому его, вопреки чувству близкой опасности, разбирало любопытство.
Столица на Георгия произвела противоречивое впечатление. Местами теснились шатры, юрты, а где-то стояли дома и даже дворцы. Конечно, ближе к средоточию власти — ханскому дворцу — жилища были каменными и выглядели более богато. Они, как и дворец хана, были построены мастерами из Хорезма. Кое-где высились мечети. Многие ордынцы становились мусульманами.
Самый разнообразный народ галдел и переговаривался на разных языках, торговали где и чем угодно, в основном скотом и различной снедью. Переодетым дружинникам стоило труда проехать по улицам, чтобы никого не задеть.
Самое сильное впечатление на Георгия произвел рынок невольников. Проезжая мимо, он видел обреченных стать живым товаром, чтобы быть проданными для непосильной работы. Скорее всего, никто из их не увидит уже своего дома.
Сотника душило бессилие помочь им или облегчить их участь — задание, данное князем, не давало ему воли вмешиваться в какие-либо дела Орды. А торговля невольниками была самым прибыльным делом в Сарае. Он вообще должен был привлекать как можно меньше внимания. Георгий всматривался в череду рабов, пытаясь узнать среди них русичей, но эта попытка оказалась тщетной. Все они выглядели одинаково изможденными и обреченными.
— Плохой товар, — произнес Яким, поравнявшись с сотником, — долго шли, плохо кормили, опять Муслим казны жалел, теперь больше на торге потеряет!
— А ты тоже торговлей людишками перебиваешься? — исподволь поинтересовался Георгий.
— He-а, что я, нехристь какой? Просто пока торгуешь, то одно узнаешь, то другое. Ведать все, что на торге творится, — это же наш хлеб!
— А кто этот Муслим?
— У одного местного князька служит, навроде нашего приказчика. Плохой человек. До казны жадный и жестокий. Люди для него все равно что черви, захочет — раздавит, захочет — жить даст.
— Понятно.
Георгий снова погрузился в размышления, прерванные появлением купца. Думал он как раз о поручении, которое ему дал князь.
Даниил велел ему встретиться с человеком, от которого иногда приходили вести о состоянии дел в Орде. Князь посылал ему дорогие подарки — тот передавал с верными людьми весточки.
Сотник знал имя человека, с которым ему предстояло встретиться, а еще он знал, что тот был знатным вельможей.
— Яким! Не знаешь, где дом одного из местных богатеев, Джанибек его имя? — спросил он без особой надежды.
Купец аж присвистнул.
— Знал бы я, что ты к такому важному человеку едешь, не просил бы нас провожать. Видать, ты и сам не так уж прост.
Георгий пожал плечами.
Человеком князя был ордынский тархан. У него был свой дворец в Сарай-Берке и несколько богатых улусов неподалеку.
Несколько раз Георгий встречался на границе с его доверенными людьми и только теперь узнал, кто в Орде шлет вести князю. Эта новость изумила его и одновременно вызвала подозрения. Такой человек мог преследовать свои цели, делясь сведениями только в том случае, если это входило в его планы.
И все же на его верность Георгий был вынужден положиться.
— Ну, так покажешь к нему дорогу?
— Отчего не показать. Вот только приедем на место, станем лагерем да товар сдадим под охрану, и можно будет отправляться.
— Да, я с вами пока останусь. Пусть все думают, что вы меня с воями наняли.
— Ладно, как скажешь.
В этот день к тархану не пошли. Все были заняты установкой шатров и обустройством лагеря. Яким с сыновьями отправились, чтобы перетащить товар на специальное, охраняемое место и повидаться со своими.
Георгий решил дождаться их прихода, чтобы узнать новости.
Чтобы не сидеть без дела, позвал двух дружинников и велел вооружиться.
Сотник хотел отточить свое умение во владении мечом. Он не мог забыть свои неприятные ощущения во время схватки с Белым волком. Тот оказался более чем достойным соперником. В тот раз Георгий был на волосок от гибели.
Неторопливо снял кольчугу, положил рядом, подумал и снял рубаху — солнце припекало, намокнет от пота.
— Ну, нападайте на меня, — скомандовал он воям, вытянув меч перед собой.
Те молча повиновались, они уже привыкли к причудам своего сотника.
Тренируясь без кольчуги с несколькими противниками, сотнику следовало быть предельно осторожным — любое касание мечом могло нанести легкую рану, поэтому, чтобы не получить ни царапины, требовалось настоящее мастерство.
Солнце клонилось к закату, но было еще довольно-таки жарко, пот ручьями лился со сражающихся. Георгий уже порядком устал, но не чувствовал удовлетворения, поэтому позвал еще одного воина.
— Теперь нападайте на меня вместе, — приказал он.
— Все трое сразу?
— Да, все трое.
— Пораним ведь, мечи боевые…
— Ну!
Все трое дружинников напали сразу, сотник сделал шаг в сторону, одним взмахом отбил два меча, развернувшись — еще один, выбил меч из руки первого воина, молниеносно отразил выпады двух других, поменявших позиции. Снова развернулся. Его меч застыл совсем недалеко от шеи первого, нагнувшегося, чтобы поднять меч. Ногой подкинул выбитый из рук первого меч и, поймав его левой рукой, нацелил на нападавших.
— Ну ты мастер! — услышал Георгий голос за спиной. Обернулся.
Невдалеке стоял вернувшийся Яким с сыновьями.
— А со мной можешь? — спросил он.
— Можно попробовать. А ты с саблями умеешь? — с надеждой поинтересовался сотник.
— Не очень, меч люблю и булаву, а на саблях у нас Андрей, сын мой, мастак, был у нас половец один, так его здорово научил.
