Рафаэль Сабатини - Игрок
Он был так ошарашен этим, что мгновенно позабыл все свои манеры.
— Как? Откуда вы эти сплетни берете? Они же даже незнакомы.
— Незнакомы? Да, но однако она наносит ему в Отель-де-Невер визит и называет его по имени. Я это сама слышала. Если же она говорит вам, что незнакома с ним, то это является только лишним доказательством их близких отношений.
Ругательства, с которыми он принял эту новость, были лишь выражением его удивления.
— Ради всего святого, когда это произошло? — он спрашивал с недоверием в голосе.
— Две недели назад. В позапрошлый понедельник.
Вспомнив, что это было в тот самый день, когда агенты парламента поехали в Отель-де-Невер, чтобы арестовать Лоу, и нашли только, что птичка улетела, он подумал, не было ли это объяснением бегства мистера Лоу.
Если слова Катрин были правдивы, то ему следовало благодарить графиню за то, что Лоу оказался предупрежден. Но откуда, задал он себе следующий вопрос, могла она узнать об этих планах? И тут же он нашел ответ. Он вспомнил, как хвастался ей своим хитроумием, которое уничтожит шотландца. Значит, Ноай был прав, когда подозревал именно его в болтливости.
Возбужденно он потянул поводья.
— Ах вот оно как! Так она предательница, — воскликнул он. — Она предает меня.
Он напугал Катрин своей яростью, причину которой она истолковывала неверно.
— Нет, нет. Я не это говорила. Невозможно поверить, что она так поступила.
— Мне все ясно. Господи! Какой же я был дурак, что не догадался раньше.
Она чувствовала, что его поведение становится все менее понятным для нее.
— Я не могу… Я не желаю поверить в это, — протестовала она. — Я надеюсь, что еще есть время все предотвратить. Я поэтому и рассказала вам. Мы могли бы… Могли бы разрушить их недостойные планы.
— Их недостойные планы? — он наконец понял, что они говорят о разных вещах. — Поскачем дальше? — предложил он и крепко задумался, надолго замолчав.
— Вы понимаете, — спросила она наконец, — что я имею в виду, говоря о том, что нам надо стать союзниками?
— Конечно, понимаю, — он теперь не торопился объяснить ей происшедшее. Он подумал, что ему это было попросту невыгодно. — Но я понимаю кое-что еще: моя супруга изменяла мне, мучая меня в то же время своей ревностью. То, что происходит между вашим мужем и моей женой, очень серьезно затрагивает нас обоих. Вы говорите о союзе. А что еще нам остается, раз мы имеем дело с таким предательством?
Он постарался вести себя спокойнее, чтобы скрыть свою злобу от вопросительных взглядов проезжавших мимо людей. Он подъехал к ней ближе и тихим голосом сказал:
— Здесь не место говорить о таких вещах. Это все слишком серьезно. Скажите, когда я смогу прийти к вам?
Такая возможность напугала ее.
— Нет, нет, в Отель-де-Невер нельзя. Джон узнает.
— На это мне наплевать. Но действительно, я не могу ступить в его дом, после того, что произошло между нами, и вас я тоже не могу пригласить в свой дом. Что остается? — он на минуту задумался. — У меня есть верный друг, полковник де Миль, который снимает квартиру на площади дю Руль. Это напротив церкви Сен-Филипп, над магазином перчаток, там еще красная ладонь на вывеске изображена.
Не ожидая ее согласия, он спросил:
— Когда вы придете?
Она побледнела. Дыхание ее стало учащенным.
— Но я не могу. Вы должны понять, что я не могу. Это невозможно.
— Ах, мадам, чего вы боитесь? Что вас узнают? Примите меры предосторожности. Приезжайте в сумерках в наемной карете.
— Но если это станет известным? Что он подумает? Нет, вы не должны этого предлагать.
— Да я и не предлагал бы, если бы знал более безопасное место. Но если мы хотим придумать, как избавиться от этого позора, от этого бесчестья, то наша встреча обязательно должна состояться. Может быть, у вас есть друг, которому вы доверяете?
У нее такого друга не было. Поэтому, после его настойчивых увещеваний, она, чуть не плача, согласилась приехать сегодня вечером на площадь дю Руль. Ее мучила ревность и пугали дурные предчувствия.
Она одела вуаль, низко опустила капюшон и взяла извозчика, как посоветовал ей Орн.
В грязный дом ее пропустила неопрятная старуха. В коридоре стоял густой отвратительный запах. Старуха повела ее по скрипучей лестнице наверх. Запустение, царившее в этом доме, вызвало в сердце Катрин тоску. Ей казалось, что она пачкает себя, находясь здесь.
Со все растущим желанием побыстрее уйти отсюда она вошла в комнату на втором этаже, где ее ожидал граф. Это была маленькая, плохо обставленная комната, но зато в ней горело целых четыре свечи, стоявших в подсвечнике возле обсиженного мухами зеркала. Молодой красивый граф выглядел очень решительно в голубом вельветовом камзоле с тонкими золотыми кружевами. Он казался неуместным украшением в этом грязном помещении.
Он быстро подошел к ней. Сердечно поблагодарив ее за приход, он указал ей на потертый диван и предложил вина из бутылки, стоявшей рядом с тарелкой бисквитов возле подсвечника.
— Нет, нет. Ничего не надо, благодарю вас, — решительно отказалась она. — Вы же понимаете, я не должна задерживаться. Моя карета ждет меня. Вы подумали, как нам лучше поступить, какие меры принять?
— Подумал! — эхом отозвался он. — Да я ни о чем другом и не думал с самого утра. Но принять решение нелегко. Моя жена уехала в Сен-Жермен. Она уехала еще до моего возвращения с прогулки, поэтому мне не удалось с ней переговорить. Единственное, что, мне кажется, можно сделать, это попытаться убедить ее уехать из страны, чтобы ваш мерзкий муж не мог до нее добраться.
— О, да, — она сцепила руки, глаза впились в его лицо. — Да. Это разумный выход.
— Ах! — со вздохом он сел на диван почти вплотную к ней. — Но это еще не окончательно решено. Я ведь могу только попытаться убедить мою жену уехать. К сожалению, у меня нет возможности приказать ей. Ведь ваш муж из ревности ограбил меня, лишив всех моих сбережений, поэтому у меня нет ни луидора.
— Из ревности? — она удивилась. — К вашей жене?
— Нет. К вам, мадам.
— Ко мне?
— Неужели возможно, что вы даже не подозреваете, что поневоле явились причиной всех моих несчастий? Тогда я объясню. Господину Ла не откажешь в проницательности. Он быстро понял, как… как глубоко мое чувство к вам.
— И его это задело?
В ее голосе прозвучала неожиданная для него страстность, которую он не понял. Она как будто обрадовалась. Он пожал плечами.
— Естественно. А что вы от него ждали? Сам будучи увлечен другой женщиной, он, оставаясь, быть может, и безразличным к вашим чувствам, тем не менее не хочет оказаться в неприглядном виде. Он считает вас своей собственностью и не желает, чтобы на нее кто-либо покушался.
