Александр Дюма - Графиня де Монсоро. Том 2
– Что ты хочешь сказать?
– Что чем выше вы ему позволите взобраться, тем с большей высоты он упадет, когда будет падать.
– Ты, однако, в хорошем настроении, как я вижу, – Я?
– Да, такое ты мне говоришь, только когда ты в хорошем настроении. Как бы то ни было, – продолжал герцог, – я стою на своем: Монсоро может нам очень пригодиться в этих краях.
– Почему?
– Потому, что он имеет здесь владения.
– Он?
– Он или его жена.
Бюсси закусил губу: герцог сводил разговор к тому предмету, от которого Бюсси вчера с таким трудом его отвлек.
– Вы так думаете?
– Разумеется. Меридор в трех лье от Анжера, разве тебе не известно? Ведь это ты привез ко мне старого барона.
Бюсси понял, как важно ему не выдать себя.
– Проклятие! – воскликнул он. – Я привез его к вам, потому что он вцепился в меня, и, чтобы не оставить у него в пальцах добрую половину моего плаща, как это случилось со святым Мартином, я был вынужден привезти его к вам… К тому же моя протекция не очень-то ему помогла.
– Послушай, – сказал герцог, – у меня есть идея.
– Черт! – воскликнул Бюсси, всегда опасавшийся идей принца.
– Да… Монсоро выиграл у тебя первую партию, но я хочу обеспечить тебе выигрыш во второй.
– Что вы под этим подразумеваете, мой принц?
– Все очень просто. Ведь ты меня знаешь, Бюсси?
– Имею это несчастье, мой принц.
– Считаешь ли ты меня человеком, способным получить оскорбление и не отомстить за него?
– Это смотря как.
Герцог скривил рот в еще более злой усмешке, чем в первый раз, покусывая губы и кивая головой.
– Объяснитесь, монсеньер, – сказал Бюсси.
– Ну так вот, главный ловчий украл у меня девицу, которую я любил настолько, что готов был на ней жениться; я, в свою очередь, хочу украсть у него жену, чтобы сделать ее моей возлюбленной, Бюсси попытался тоже улыбнуться, но, несмотря на свое горячее желание преуспеть в этом, смог изобразить на лице только гримасу.
– Украсть жену господина де Монсоро! – пробормотал он.
– Но ведь это легче легкого, как мне кажется, – сказал герцог. – Его жена возвратилась в свое имение; ты мне говорил, что мужа она ненавидит; значит, я без излишней самоуверенности могу рассчитывать, что она предпочтет меня Монсоро, в особенности если я ей пообещаю.., то, что я ей пообещаю.
– А что вы ей пообещаете, монсеньер?
– Освободить ее от мужа.
«Ба! – чуть не воскликнул Бюсси. – Почему же вы этого сразу не сделали?»
Но у него хватило присутствия духа удержаться.
– И вы совершите этот прекрасный поступок? – спросил он.
– Ты увидишь. А пока я все-таки нанесу визит в Меридор.
– Вы осмелитесь?
– А почему бы пет?
– Вы предстанете перед старым бароном, которого вы покинули, после того как пообещали мне…
– У меня есть для него прекрасное оправдание.
– Где, черт побери, сыщете вы такое оправдание?
– Сыщу, не сомневайтесь. Я скажу ему: «Я не расторг этого брака, потому что Монсоро, который знал, что вы один из самых почитаемых деятелей Лиги, а я – со глава, пригрозил выдать нас обоих королю».
– Ага!.. Вы это придумали – про Монсоро, ваше высочество?
– Не совсем, должен признаться, – ответил герцог.
– Тогда я понимаю вас, – сказал Бюсси.
– Понимаешь? – спросил герцог, введенный в заблуждение ответом молодого человека.
– Да.
– Я внушу ему, что, отдав замуж его дочь, я спас ему жизнь, над которой нависла угроза.
– Это великолепно, – сказал Бюсси.
– Не правда ли? Я и сам так думаю. Погляди-ка в окно, Бюсси.
– Зачем?
– Погляди, погляди.
– Я гляжу.
– Какая стоит погода?
– Вынужден сообщить вашему высочеству, что no – года хорошая.
– Тогда вызови конный эскорт, и поедем-ка узнаем, как поживает милейший барон де Меридор.
– Сейчас, монсеньер.
И Бюсси, который в течение четверти часа играл бесконечно смешную роль попавшего в затруднение Маскариля, сделал вид, что уходит, подошел к двери, но тут же вернулся обратно.
– Простите, монсеньер, – сказал он, – но сколько всадников угодно вам взять с собою?
– Ну четверых, пятерых, сколько хочешь.
– В таком случае, раз уж вы предоставляете решать это мне, – сказал Бюсси, – я взял бы сотню.
– Да что ты, сотню! – сказал удивленный принц. – Зачем?
– Для того, чтобы иметь в своем распоряжении хотя бы двадцать пять таких, на которых можно положиться в случае нападения.
Герцог вздрогнул.
– В случае нападения? – переспросил он.
– Да. Я слышал, – продолжал Бюсси, – что местность тут очень лесистая, и не будет ничего удивительного, если мы попадем в какую-нибудь засаду.
– А-а! – сказал принц. – Ты так думаешь?
– Монсеньер знает, что настоящая храбрость не исключает осторожности. Герцог призадумался.
– Я распоряжусь, пусть пришлют полторы сотни, – сказал Бюсси.
И он во второй раз направился к дверям.
– Минутку, – сказал принц.
– Что вам угодно, монсеньер?.
– Как ты думаешь, Бюсси, в Анжере я в безопасности?
– Как вам сказать.., город не располагает сильными укреплениями, однако при хорошей обороне…
– Да, при хорошей, но она может оказаться и плохой. Какой бы ты ни был храбрец, ты всегда будешь находиться только в одном месте.
– Вероятно.
– Если я здесь не в безопасности, а я не в безопасности, раз в этом сомневается Бюсси…
– Я не говорил, что сомневаюсь, монсеньер.
– Хорошо, хорошо. Если я не в безопасности, надо как можно скорей сделать так, чтобы я оказался в безопасности.
– Золотые слова, монсеньер.
– Так вот, я хочу осмотреть крепость и подготовить ее к обороне.
– Вы правы, монсеньер, хорошие укрепления.., знаете ли…
Бюсси запинался, он не ведал страха и с трудом подыскивал слова, призывавшие к осторожности.
– И еще одна мысль.
– Какое урожайное утро, монсеньер!
– Я хочу вызвать сюда барона и его дочь.
– Решительно, монсеньер, сегодня вы в ударе: такие блистательные мысли! Вставайте же и едем осматривать крепость!
Принц позвал слуг. Бюсси воспользовался этим моментом, чтобы удалиться.
В одной из комнат он увидел Одуэна. Тот ему и был нужен.
Бюсси провел лекаря в кабинет герцога, написал короткую записку, вышел в оранжерею, нарвал букет роз, обмотал записку вокруг их стеблей, отправился в конюшню, оседлал Роланда, вручил букет Одуэну и предложил ему сесть в седло.
