Марина Алексеева - Мистерия, именуемая Жизнь
— Я уже назвал свое имя: Энрике де Кастильо. Рыцарь Мальтийского Ордена.
Портос посмотрел на Энрике.
— Дон! Это не маскарад?
— Никоим образом, месье, — ответил «дон», — Я на самом деле тот, за кого себя выдаю, и меня действительно зовут Энрике де Кастильо. Клянусь Святым Иаковом Компостельским и Бернардо дель Карпио.
— Ясно. Теперь я понял, почему часовой решил, что вы заговариваетесь.
— Я не заговорщик, — не удержался от шутки рыцарь, — Моя миссия совсем другая. Вы готовы меня выслушать?
— Идемте, — пригласил Портос.
Юноша взял свою шляпу и, потирая плечо, направился к калитке.
— Что, очень болит? — спросил Портос, почесав затылок, — Неужели я вас так сильно зашиб, дон Энрике?
— Терпимо, — улыбнулся Энрике, — Месье Портос, рассчитывайте свою силу! О вашей Силе ходят легенды, теперь я убедился в этом…
— …на собственной шкуре, сказал бы Д'Артаньян, — пробормотал Портос смущенно.
— Черт побери! — усмехнулся юноша с лицом ангела Хосе де Риберы, — Да не изменит вам ваша Сила, месье Портос.
— Сила не женщина, — расправил грудь Портос, — Она не изменит. Идемте же, рыцарь, добро пожаловать.
Глава 2. Приглашение к путешествию
По пути в Штаб Портос дернул рыцаря за рукав:
— Что же вы молчите, кабальеро? Рассказывайте!
Дон Энрике вопросительно взглянул на Портоса.
— Что рассказывать?
— Как он?
— Кто — он?
— Атос, кто же еще! — рявкнул Портос.
— Ах, Атос… — протянул рыцарь.
— Тупой вы, что ли? Вы являетесь сюда, заявляете, что вы — от Атоса и ничего не хотите рассказывать.
— Да сейчас я все расскажу, успокойтесь. Ишь, как вам неймется!
— Говорите сразу! — потребовал Портос.
— "Ну говори же, что сказал Ромео?" — девчоночьим голосом пропищал мальтийский рыцарь.
— Мне плевать, что сказал Ромео, — ляпнул Портос, — Не заговаривайтесь и отвечайте конкретно на поставленный вопрос.
И не очень-то к лицу вам паясничать.
— Простите. Я пошутил. Любовь и дружба — святые чувства, но ваше нетерпение мне напомнило момент из великой трагедии Шекспира… Когда лукавая кормилица милой девочки Джульетты встретилась с Ромео…
— Давайте-ка без ваших трагедий! Мне не нравится такое вступление.
— Да вы не волнуйтесь, это я так, к слову. Что вы, шуток не понимаете?
— Так говорите — как поживает Атос?
— Хорошо, хорошо, — сказал рыцарь.
Портос протянул руку, юноша отпрыгнул на полметра.
— Вот трусишка! Я не собираюсь бить вас.
— Я не трус. Отнюдь. Только, пожалуйста, не трогайте меня!
— "Не бейте меня, я все скажу", — насмешливо проворчал Портос, — Все-таки уточните — "хорошо, хорошо" или просто "хорошо".
— А какая разница? — спросил рыцарь.
— Молодой человек, вы иностранец, и, возможно, не улавливаете кое-какие оттенки нашей речи. "Хорошо, хорошо" — у нас говорят надоедливому собеседнику, когда все не так и хорошо, так себе, можно сказать, но говорят, чтобы отвязаться от зануды. Просто «хорошо» говорят, когда дела действительно идут хорошо.
— Хо-ро-шо, — четко, по слогам сказал рыцарь, глядя в глаза Портосу, — Теперь вы успокоились?
— Отчасти, — буркнул Портос, — Чем он занимается?
— Путешествует.
Портос улыбнулся, потом вздохнул.
— Вы оказались не совсем таким, каким я вас представлял, — заметил рыцарь, — Я… скажу больше… не совсем такой, каким были еще в прошлом году.
— Почему это? — спросил Портос.
— Я не хотел вас обидеть, сударь. Просто прежний Портос не уловил бы разницы между "хорошо, хорошо, отстаньте только" и "хорошо, все в порядке, не волнуйтесь".
— А-а-а, — протянул Портос, — Это психология.
— Психология? — улыбнулся дон Энрике, — Портос — психолог? Это что-то новое! Сантьяго!
— Я вам объясню, в чем дело. Вы, повторяю, иностранец и, наверно, не знаете наш молодой Двор.
— Я проинформирован и знаю все, что мне нужно.
— Есть там один молодчик, некий де Сент-Эньян.
— Не некий, — заметил рыцарь, — А фаворит Его Величества Людовика.
— Так вот: этот фаворит однажды обвел меня вокруг пальца. Увильнул от дуэли, дрянь такая! Я оказался в дураках! А все потому, что он понимал мою психологию, а я не понимал его… психологию.
— Теперь понимаете? — спросил рыцарь.
— Стараюсь, — вздохнул Портос, — Стараюсь постигнуть человеческую психологию. Арамис мне все разъясняет. А скажите, рыцарь…
— Предвосхищаю ваш вопрос, сударь! Вы хотели спросить о сыне Атоса? Все в порядке: ваш молодой друг тоже путешествует. Ваши друзья живы, здоровы и свободны. Теперь вы довольны?
— А почему вы решили, что я собирался задать вопрос о Рауле?
— Психология, — улыбаясь, ответил рыцарь.
Портос почесал затылок.
— Да. Путешествие — это лучшее, что можно придумать! Сидеть на одном месте в ожидании беды — от тоски можно подохнуть!
— Вы здесь скучаете? — мягко спросил дон Энрике.
— Не то слово! — вздохнул Портос.
— А знаете, господин Портос, я и явился, чтобы пригласить вас попутешествовать.
— С моими друзьями?
— Быть может.
— А Арамис тоже поедет? Ваше приглашение и к нему относится?
— Разумеется. В равной мере.
— У меня появляется надежда! — радостно сказал Портос.
— А о молодом де Сент-Эньяне и думать забудьте. Что ни делается, все к лучшему. Это очень хорошо, что дуэль не состоялась. И де Сент-Эньян не держит зла на вас.
— Я знаю. Мы с ним выпили мировую у Д'Артаньяна. Но все-таки…
— Все к лучшему, — повторил рыцарь, — Ваш друг Арамис, надеюсь, объяснил вам, как вы рисковали? Так лучше для всех. Понимаете?
— Понимаю. Мне еще раньше растолковал Д'Артаньян всю эту интригу. Но мы пришли. Дон Энрике, не сочтите за недоверие к вам, но сюда входят без оружия. Отдайте шпагу дежурному офицеру.
— Скажите, пожалуйста! — пробормотал испанец, — Церемонии, как в приемной Короля-Солнца в провинциальном гарнизоне.
— Бель-Иль не провинциальный гарнизон, — сказал Портос, — Это наш форпост, северо-западный страж Франции. Так что без обиды.
— А от вас, господин Портос, случись вам приехать на Мальту, не потребовали бы сдать оружие, если бы вы явились в нашу цитадель в Ла Валетте к Великому Магистру.
— Если бы да кабы, — пробормотал Портос, — Но что поделаешь, если такое правило. Да что вы боитесь? Не тронем мы вас! Не турки же мы, черт возьми! Или вы нам не доверяете?
— Вам — доверяю.
— Не доверяете Арамису?
Рыцарь замялся.
— Вы и Раулю велели бы сдать оружие? — с вызовом спросил он.
