Душегуб из Нью-Йорка - Иван Иванович Любенко
– Я, понятное дело, гнил в окопах, кормил вшей и воевал с кайзером. А вот ты? – Он указал на правую руку собеседника. – Инвалид, можно сказать. Понятное дело, в армию таких не берут, хоть ты и машиной приноровился управлять. Но как ты умудрился заработать столько деньжищ, чтобы купить одиннадцать тысяч фунтов золота? Расскажи мне. И налей ещё.
Морлок разместился напротив, вновь плеснул виски в стаканы, но себе налил на донышке.
– Так получилось. Можно сказать, случайно. Я играл на Нью-Йоркской бирже.
– На бирже, говоришь? – прищурившись, спросил Тони и одним махом выпил второй стакан.
– Только золото, о котором вы говорите, я не могу никак забрать с таможенного склада в Бруклине.
– Что значит «не могу»?
– Мой бывший компаньон пытается доказать, что оно его. И собирается подать на меня в суд.
– А парни судачили, что оно твоё. И документы, говорят, у тебя есть… Давай набулькай ещё скотча. Уж больно хорош.
– Угощайтесь. Наливайте сами сколько хотите. Я пью мало. Выпивку держу для гостей.
– Слово хозяина – закон, – хихикнул Тони и вновь уменьшил содержимое бутылки на три унции[83].
– Мне нужна помощь, Энтони, – глядя в глаза собеседника, выговорил Морлок. – И за эту помощь я готов хорошо заплатить своему визави.
– Вот об этом и покалякаешь с почтенным доном Моретти. И о визави ему поведаешь.
– Вы меня неправильно поняли, Энтони. Я готов отдать пять с половиной тысяч фунтов вам.
– Пять с половиной тысяч фунтов чего?
– Зо-ло-та, – по слогам выговорил последнее слово Морлок.
Подбородок гангстера чуть было не упал на грудь.
– Мне? – переспросил он.
– Вам! А кому же ещё!
– Это как? – Тони смерил Морлока недоверчивым взглядом, отставил стакан, и его рука невольно потянулась к браунингу.
– Не валяй дурака, Тони, – нагло заявил хозяин. – За твою помощь я расплачусь с тобой полутора миллионами долларов. По моим подсчётам, на таможенном складе в Бруклине золота на три миллиона триста двадцать две тысячи семьсот семьдесят девять долларов и пятьдесят девять центов. Я отдам тебе ровно половину. – Он поднял глаза к потолку и выпалил: – Один миллион шестьсот шестьдесят одну тысячу триста восемьдесят девять долларов и семьдесят девять центов.
Тони молчал. Потом тряхнул головой и спросил:
– Не пойму, ты меня дурачишь?
– Ни в коем случае. Я же не бесплатно отдам. Взамен попрошу оказать мне услугу.
– Ну-ну, и какую же? – склонив голову набок, ехидно осведомился гангстер.
– Нужно ограбить таможенный склад. Погрузить ящики в грузовик и привезти сюда. Через неделю – раньше вряд ли выйдет – ты получишь названную сумму. А если тебя устроит, можешь сразу забрать себе половину слитков.
– Хорошенькое дело – грабануть склад! – возмутился Тони. – Там же охрана! Ты предлагаешь их всех укокошить?
– Ну почему всех? Одного-двух. Остальные со страху разбегутся.
– Но я один не справлюсь. Одиннадцать тысяч фунтов! Шутка сказать! Да и ящики небось тяжеленные, – он швырнул остатки сигары в пепельницу.
– А одному и не надо. Найди в Гарлеме несколько отморозков. Скажи им, что в ящиках типографские наборы шрифтов. Мол, заказчику они зачем-то нужны, вот он и готов заплатить по пятьсот долларов на рыло, чтобы вывезти их с таможенного склада, его номер мне известен.
Энтони покачал головой:
– За пятьсот могут не согласиться. – Он почесал затылок и добавил: – Да и грузовик надо угнать. Только немецкий «Фомаг» подойдёт, он хоть и на десять тысяч фунтов рассчитан, но одиннадцать потянет. Видел такой на фронте. За руль я сам сяду. – Он поднял вверх указательный палец. – И заметь: денег за это с тебя не возьму. Но всё равно, меньше пяти грэндов никак не выйдет.
– У меня нет пяти тысяч долларов. И взять их негде, – кусая губы, пробормотал Морлок.
– А сколько есть?
– Две тысячи триста пятьдесят…
– Странный ты гусь, – подозрительно сощурил глаза Энтони и спросил: – Говоришь, на Уолл-стрит одиннадцать тысяч фунтов золотишка намыл? А? Что-то не верится…
– Твоё дело – верить или не верить.
– Ладно! – махнул рукой мафиози. – Давай сколько есть. В крайнем случае рассчитаемся с задержкой. Ничего, подождут.
Энтони поднялся и заходил по комнате.
– Значит, так – сказал он. – Ты никуда отсюда не высовывайся. По всему Нью-Йорку тебя пасут люди дона Моретти. – Он посмотрел на Морлока. – Я ведь случайно наткнулся на твой «Рено» на углу Пятидесятой улицы и Шестой авеню, когда ты отъезжал от тротуара. Полтора часа за тобой гнал по шоссе. И, как видишь, не зря…
– И давно меня ищут?
– Сразу после того, как ты припёрся на таможенный склад. О тебе тут же сообщили дону… Давай деньги и жди меня здесь. Я смотаюсь в порт. Выясню у наших людей, где твой груз и как он охраняется. Найду надёжных ребят. Присмотрю грузовик для угона. Надеюсь вернуться уже с добычей.
– Хорошо.
– Что хорошо?
– «Хорошо», в смысле договорились, – нервно сглотнув, пояснил хозяин.
– Я говорю – деньги давай, а ты мне – «хорошо»… Или уже передумал?
– Нет-нет, я сейчас… Только… – Морлок замялся, – ты не мог бы выйти и подождать меня на улице?
– Ладно, – слегка нахмурился Энтони, – выйду. Но смотри без фокусов, а то пристрелю, как куропатку.
Когда закрылась входная дверь, Морлок прошёл в другую комнату, залез под кровать и, вытащив из пола кусок доски, явил на свет металлическую коробку из-под детского печенья. Там хранились все его сбережения. «Ну что ж, – подумал он. – Вот я и нашёл выход из трудного положения, вернее это выход нашёл меня». Он улыбнулся собственному каламбуру, поднялся и направился к выходу, в неизвестность.
II
С самого утра лейтенант Нельсон торчал в нелегальной забегаловке Speakeasy, расположенной в Нижнем Ист-Сайде. Вдоль стен стояли три стародавних, запрещённых ещё в 1909 году «Либерти Белла»[84] и один «Джукбокс» («Музыкальная шкатулка»)[85]. Полицейский курил и смотрел, как детектив Райт отыскивал в разных углах сырого полуподвального помещения стреляные гильзы, в то время как судебный медик составлял протокол осмотра трупа, а фотограф продолжал щёлкать камерой «Кодак».
– Да брось ты, Джим, собирать их. Какая разница, сколько раз палили? Как ты привяжешь стреляную гильзу к оружию, если у нас никто не ведёт подобной систематизации? То же самое и с пулями. Мы их выковыриваем из стен лишь для того, чтобы сосчитать.
– Ты прав, Фрэнки. Зачем они выпустили в него столько очередей?
– А ты не догадываешься?
– Пока нет.
– Здесь тоже поработал известный тебе МП-18 Шмайссера.
– Это я сразу увидел. Но зачем расстреливать несколько раз уже мёртвое тело?
– Вероятно, отомстили
