Иван Дроздов - Похищение столицы
— Но тебя же схватят и закроют. Заставят работать на наших олигархов.
— Если найдут — закроют. И мне тогда придется работать и на олигархов, но главная забота — Родина моя, Россия. В любых обстоятельствах я буду работать на нее.
Серега поднялся и с чувством воскликнул:
— Мы тебя спрячем! И так, что никто не узнает.
— Спасибо, Сергей. Я сам об этом позабочусь. Вас же прошу: никому обо мне не говорить. И снабжать меня необходимой техникой. Для начала вот список механизмов и запасных частей, которые мне нужны. Хорошо бы получить их завтра. Вот номер телефона, звоните мне в любое время. А сейчас пойдемте в ресторан и продолжим там беседу.
В ресторане почти никого не было; они прошли в дальний угол и заказали обед. Олег продолжал:
— Я бы не хотел держать в кармане оружие, которое я там, в штатах, в лаборатории на военной базе, изобрел и пока применяю только один.
Директор завода, молчаливый угрюмый человек с печатью какой–то вечной неизбывной заботы на лице, при этих словах оживился, устремил на Олега карие умные глаза:
— Я вам сам хотел предложить такую идею. Люди талантливые у нас есть, но они решают проблемы, можно сказать, ординарные. А под вашим руководством они усвоят то, что вы уже имеете, — если, конечно, вы не возражаете, — а, во–вторых, мы пойдем дальше и дадим своему народу оружие, которое будет посильнее водородной бомбы.
— Да, я не возражаю, но при одном непременном условии: эти люди должны быть настолько надежными, что ни при каких условиях не отдадут наши секреты за границу.
Сергей горячо заверил:
— За этих людей я ручаюсь.
— Один такой секрет я могу вам показать. Вот он!
Олег достал из маленького брючного кармана часы и повертел ими перед глазами друзей.
— Что это?
— Часы, — сказал Сергей.
— Верно, часы. И не только часы, но и хронометр. А кроме того, они показывают день, месяц и год. Но не это их главная примечательность.
Олег повернул часы и показал тыльную сторону. Тут был квадрат и внутри его маленькие ячейки, а в центре каждой черненькая точка. Олег вытащил из гнезда иголочку и обратился к друзьям:
— Назовите номер телефона, куда вы хотите позвонить.
Сергей сказал:
— Положим, я хотел бы позвонить своей секретарше.
— Назовите телефон.
И Сергей назвал. Олег стал иголочкой нажимать на черные точки в ячейках. Раздался звонкий голос молодой женщины:
— Приемная главного инженера завода слушает вас.
Олег протянул Сергею часы, показал на них: дескать, говори.
— Нина Ивановна? Это я. Там никто меня не спрашивал?
— Вам звонила жена. Я сказала, что вы уехали и будете только в конце дня.
Олег взял часы и положил их в карман. Друзья были ошеломлены.
— Так что, — заговорил Сергей, — это такой миниатюрный мобильный телефон? Но это же чудо!
— Если бы это был только сотовый телефон! — сказал Олег. И снова достал из кармана чудо–аппарат. — Скажите мне номер телефона вашего министра, и я вам покажу главную способность этой машины.
Директор назвал телефон своего шефа. Олег иголочкой побегал по точкам и пальцем нажал на красную кнопку, расположенную в нижнем углу квадрата. Раздался властный и раздраженный мужской голос. Ему отвечал другой мужской голос. Разговор шел на высоких тонах, министр отчитывал оппонента за какую–то оплошность. А когда они кончили свой диалог, Олег снова нажал на красный квадратик, извлек из тела часов миниатюрную капсулу. Показывая ее, сказал:
— Здесь запись их беседы.
И снова водворил часы в маленький брючный карман. С минуту друзья молчали. Потом директор неуверенным тоном проговорил:
— А вы представляете, какую силу таит этот ваш приборчик?..
— Для рядовых людей его способность подслушивать и записывать разговоры не особенно и важна, а вот для органов?.. И для военных? И для политиков?.. Но особенно — для шпионов.
Вялов добавил:
— А для китов бизнеса. Для финансовых воротил…
— Ой–ей–ей!.. Вот тебе мой однокашник Олег Каратаев! Да ты у нас Фарадей! Да что там — больше. Ты такое изобрел! Поважнее будет электрического мотора или атомной бомбы. С этой машинкой можно и без бомбы весь мир завоевать. Да что же мы теперь делать–то будем? Ведь если ФСБешники прознают, они тебя так засекретят!.. Мы тебя и глазом одним не увидим. А?.. Что делать–то будем?
— Бог не выдаст, свинья не съест.
— Будем молчать, как рыбы. Но если тебя кто из знакомых встретит?
— Пусть встречают. Им–то откуда знать, что за мной охотятся. Скоро в Москву приедут два приятеля из Штатов. Они мне с военной базы бежать помогли. Я им за молчание деньги даю, так они сами боятся, как бы обо мне кто другой не прознал. А кроме того, у меня уже здесь появилась защита из милицейских чинов. Так что, думаю, еще похожу на свободе.
Директор сказал:
— Группу вашу в конструкторском бюро так засекретим, что и ФСБ не пронюхает. Оборудуем помещение с тайными ходами.
— Ну, а уж если меня раскроют, так я скажу, что выполнять заказы могу лишь у вас в заводских условиях. С государством, конечно, шутки плохи, с властями не поспоришь, и я, конечно, выполнять заказы буду, но лишь те из них, которые на Россию работают. А эту машинку…
Он показал рукой на карманчик с часами:
— … я им долго раскрывать не стану. Секрет устройства останется у меня, до тех пор, пока к власти над страной не придут русские люди.
Олег оглядел друзей плутоватыми глазами:
— А там, дальше — посмотрим; может, я и вам все свои секреты передам.
— Это совершенно необходимо, — забубнил тоном государственного человека директор. — Россию ослабили, она задыхается в предсмертных судорогах. При Советском Союзе вся Европа производила две трети нашего валового продукта, сейчас же мы производим две трети от европейского валового продукта. Вот как мы опрокинулись с этими реформами.
— Уж это так, — согласился Олег. — Мы там, в Америке, только и смотрели русские программы. Обрадовались, когда Гусинского в Бутырку сунули. Новый наш президент хочет вернуть триллионы рублей, уплывшие за границу. Схватил за жабры всего лишь одного олигарха, но ишь как зашипела вся рать иудейская! Забыл, видно, президент, что евреи у нас неподсудны. Прокуратура и суды ими схвачены. Какое бы преступление иудей ни совершил, его все равно отпустят. Мы же будем действовать тихой сапой. Понемногу дергать с их счетов.
— Но ты подпись ставишь: «Вася с Кергелена»?
— Ставлю, но редко. Это уж когда подшутить над банкиром захочу. Пусть он тогда и летит на остров Кергелен. А он, этот островок, из одних голых скал состоит и торчит, как больной зуб планеты — там, где у берегов Антарктиды громоздятся ледяные горы айсбергов. И живут два–три десятка рыбаков. Пусть они и едут на этот остров, ищут там русского шутника.
