Саймон Скэрроу - Борьба за свободу
— Вставай! Ну же, Брикс, вставай!
Брикс наклонил голову набок, оставаясь на коленях.
— Я… я не могу.
— Ты должен! Иначе умрешь здесь!
Марк обхватил его руками и, сжав зубы, помог повару встать на ноги. Потом подставил ему плечо и вместе с ним двинулся вперед. В линии стояли еще два мальчика из дружков Феракса. Они в нерешительности смотрели то на своего вожака, то на Марка. Марк пришел в бешенство.
— Только троньте Брикса и меня — и, клянусь, я убью вас, — прошептал он сквозь стиснутые зубы.
Мальчики держали свои палки, но не двинулись с места, когда он, шатаясь, прошел мимо них с Бриксом и упал в конце строя. Грудь его вздымалась от напряжения, как кузнечные мехи, но он заставил себя подняться и встал над Бриксом, защищая его.
— Ну и ну! — со смехом сказал Тавр, подходя к ним. Он заинтересованно оглядел Марка. — Ведь одна кожа да кости, да еще немного мышц, но, клянусь богами, в тебе сердце льва! Я могу сделать из тебя гладиатора, малыш.
— Нет! Я не допущу! — прорычал Феракс, с трудом поднимаясь.
Он потянулся к палке, которую уронил во время схватки с Марком, и вскрикнул от боли — это Тавр наступил ему на пальцы своими ботинками, подбитыми гвоздями.
— Остынь, парень! У тебя был шанс. В следующий раз советую не мешкать. Считай это уроком для себя.
Феракс сверкнул на него глазами.
— Я сказал, остынь. Повторять больше не буду.
Помедлив, Феракс выпустил палку и отступил назад. Он посмотрел на Марка и прошептал:
— Ты — мертвец. Я клянусь всем, что свято. Ты умрешь от моей руки.
XXI
Брикс поморщился, стараясь удобнее устроиться на постели. Он прислонился к стене лазарета, осторожно дыша, чтобы не усилилась боль от сломанных ребер. Помимо повязки на груди и шин, наложенных на одну руку, тело его покрылось синевато-багровыми синяками и темными корками в тех местах, где кожа была содрана или порезана. Марк был в ужасе, оттого что повар подвергся такому избиению вместо него.
— Успокойся, — через силу улыбнулся Брикс. — Не так уж плохо я выгляжу.
— Ты выглядишь ужасно, — покачал головой Марк.
— Спасибо. Если это все, что я получил за спасение тебя от порки, то в следующий раз я не побеспокоюсь. — Он сделал вид, что разочарован, но потом снова улыбнулся. — Вообще-то, прошло уже два дня, а я тебя с тех пор не видел.
— Тавр загрузил меня работой. Он сказал, что я должен взять на себя большую часть твоих обязанностей, пока ты не поправишься. Когда я не тренируюсь, я работаю на кухне. Тавр следит за мной, как ястреб. Думаю, он хочет убедиться, что между мной и Фераксом больше не будет неприятностей.
— Феракс просто выжидает, — фыркнул Брикс. — Я знаю таких людей. Феракс не успокоится, пока не уничтожит тебя.
— Я знаю, — тихо ответил Марк. Он прокашлялся. — Кстати, как ты себя сегодня чувствуешь?
— Все болит, но хирург говорит, что серьезных повреждений нет. Нужно время, чтобы руке стало легче. Так что лучше хорошо выполняй работу на моей кухне, молодой Марк, или Феракс будет не единственный, кто жаждет твоей крови.
Брикс помолчал, пристально глядя на Марка:
— Я понимаю, что ты вмешался, чтобы спасти меня. Я все еще не могу вспомнить многое из того, что случилось. После первого удара в голову все стало как в тумане. Тавр рассказал мне.
— Тавр? — удивился Марк.
— Да. Он отдал приказ, чтобы за мной хорошо ухаживали. Конечно, он сказал, что делает это исключительно для того, чтобы Порцинон не потерял раба, и что мне нужно как можно быстрее поправиться и вернуться на кухню. Но меня он не обманул. Я вижу, что мы оба произвели на него впечатление.
— О-о?
— Да-да. Я — потому что взял вину на себя, ты — потому что поспешил защитить меня. Тавр может быть упрямой старой скотиной, как многие легионеры-ветераны, но он справедлив и понимает, где хороший человек, а где плохой.
Марк кивнул. Но Тавр его не интересовал. В голове у него вертелась одна мысль, не дававшая ему покоя с тех пор, как Брикс спас его от наказания.
— Почему ты это сделал? Почему ты спас меня?
Брикс серьезно посмотрел на него и пожал плечами:
— Я не верю, что ты украл мясо. По всему выходит, это был тот головорез, Феракс. Он нашел способ подставить тебя, чтобы усилить свое влияние на других мальчишек. Я не мог просто стоять и смотреть, как тебя бьют, Марк. Вот почему.
Марк сомневался, что это вся правда. Он хотел доверять повару. Брикс доказал, что он один из немногих в школе гладиаторов, кого можно считать друзьями. Однако трудно было поверить, что кто-то будет так рисковать ради нескольких месяцев дружбы. Если только не было какой-то другой причины. Но что это за причина?
— Спасибо тебе за мою жизнь, Брикс, — смущаясь, сказал Марк. — На кону стояла не только моя жизнь, но и жизнь моей матери.
— Я знаю. Ты рассказывал мне о ней. О том, что случилось с твоей семьей.
Брикс опять замолчал, закусив губу и пристально глядя на Марка. Потом показал на пол возле своей постели:
— Сядь. Я хочу кое о чем поговорить с тобой.
Марк сел, скрестив ноги.
— Так лучше, — сказал Брикс. — Мне не надо напрягать шею, глядя на тебя, когда ты стоишь. Теперь, Марк, мне нужно задать тебе несколько вопросов.
— Каких вопросов?
— О твоей семье… И об отметине на твоем плече.
Марк удивленно поднял брови:
— Ты имеешь в виду тот шрам?
— Шрам? Да, наверное, это можно назвать шрамом.
— Как ты узнал о нем?
— Я увидел, когда Тавр приказал тебе снять тунику перед поркой, — объяснил Брикс. — Когда у тебя появился этот шрам?
Марк пожал плечами:
— Насколько я помню, он всегда был там.
— Понятно. Ты знаешь, как это случилось?
Марк покачал головой:
— Наверное, он появился, когда я был совсем маленьким. А почему ты спрашиваешь?
— Просто любопытно. — Брикс немного помедлил. — Можно на него посмотреть?
— А что такого особенного в этом шраме? — удивился Марк.
— Дай мне посмотреть.
Глаза повара странно блеснули, и Марк занервничал. Он помедлил, но потом спустил ворот туники с плеча, обнажив сморщенную кожу. Сам он никогда не видел этот шрам, а только мог пальцами нащупать какой-то нарост непонятной формы. Он показал плечо Бриксу. Повар молча уставился на шрам, потом кашлянул:
— Спасибо.
Марк поправил тунику. Брикс пристально посмотрел на него:
— Ты знаешь, что за метка на твоем плече?
— Нет. Я сам никогда ее не видел.
— Это не шрам, Марк, и не родимое пятно. Это клеймо. Я узнал его, когда впервые увидел два дня назад.
— Клеймо? — При этом известии Марк вздрогнул. — Зачем кому-то клеймить меня еще младенцем? И что это за клеймо?
