Понсон дю Террайль - Тайны Парижа. Том 2
— Ах, вы мой спаситель… и моей девочки!
Арман соскочил на землю и, привязав коня к дереву, поспешил выпрячь лошадь, чтобы избежать новой катастрофы.
— Сударыня, — произнес он прочувствованным голосом, — мне кажется, сам Бог помог нам.
Арман был бледен. Графиня протянула ему руку.
— О, благодарю вас! — воскликнула она.
Часть V. РОМАН ФУЛЬМЕН
I
Несколько минут они молча смотрели друг на друга, оба взволнованные и трепещущие. Армана охватило странное ощущение, которое в науке называется «ретроспективным ужасом». Он взглядом измерял глубину бездны, куда каждую минуту могла слететь карета, и ни он, ни ребенок, который лишь смутно представлял себе ту опасность, которой они подвергались, ни сама графиня — не могли произнести ни слова. Это оцепенение, впрочем, длилось недолго. Их привела в себя мысль о несчастном кучере. Графиня вышла из кареты, дав понюхать соли своей горничной.
Арман отправился обратно по дороге и дошел до того места, где лежал кучер; он был мертв.
Арман окликнул его, приподнял, положил руку на его сердце и уверился, что он умер тотчас после падения.
— Он умер, — сказал Арман, возвращаясь к графине д'Асти.
— Боже мой! — вскричала она. — Как мне выразить вам мою благодарность, что было бы с нами без вас!
Арман улыбнулся.
— Разве вы уже не обещали мне вальс?
— Ах, это прелестно! — воскликнула она, становясь опять парижанкой, то есть шутливой в беззаботной сразу же после пережитой опасности. — Ну, что ж? Раз этой награды достаточно для вас, то я заставлю вас еще гордиться.
— Каким образом?
— Я буду вальсировать только с вами.
— Завтра?
— Всегда… весь сезон.
И она снова протянула ему руку.
— Берегитесь! — воскликнул Арман, осмелившись запечатлеть поцелуй на маленькой ручке, украшенной очаровательными розовыми ноготками. — Берегитесь, сударыня!
— Чего?
— Граф д'Асти убьет меня: он приревнует.
— Он? — воскликнула графиня с оттенком презрения, которого не могла скрыть.
И она прибавила насмешливым тоном:
— В таком случае вам осталось жить еще сто лет. «Вот оно что, — подумал молодой человек, ошибочно
объяснив себе значение высокомерного тона, — графиня, кажется, питает весьма малое доверие к храбрости своего супруга».
Графиня улыбалась, Арман шутил. Будучи истыми парижанами, они забыли на миг и место, где они находились, и миновавшую опасность, и свое затруднительное и вместе с тем комическое положение, забыли все — до смерти кучера включительно. Но дождь полил снова как из ведра, и графиня спросила:
— Далеко ли мы от Бадена?
— В двух верстах.
— Что же мы теперь предпримем?
— Чтобы выбраться отсюда?
— Да.
— Я уже предлагал вам свои услуги в качестве кучера, а теперь повторяю свое предложение.
Он снял с убитой лошади сбрую и впряг своего благородного коня в смешной экипаж, который в Бадене называют каретой. Затем он, смеясь, обратился к графине со словами:
— Согласитесь, сударыня, что мой полукровный конь обладает прекрасным характером, если без малейшего негодования примиряется с обязанностью наемной клячи. Но вообразите себе подобный выезд в Елисейских полях.
— Как! — воскликнула графиня. — Вы сядете на козлы?
— Это необходимо.
— Но ведь идет дождь…
— Вы одолжите мне ваш зонтик.
Арман действительно вскочил на козлы и уверенной и смелой рукой пустил эту странную пару — клячу и коня в две тысячи экю — по крутой дороге, спускающейся к Бадену. Через час импровизированный кучер уже вез графиню по Лихтентальской аллее.
Граф д'Асти, зная, с какой стороны должна была подъехать его жена, прогуливался по аллее.
— Вот и мой муж, — заметила графиня, — остановитесь, пожалуйста!
Арман задержал лошадей. Граф подошел, до крайности удивленный всем происходившим.
— Друг мой, — сказала графиня д'Асти мужу своим нежным голоском, — поклонитесь моему кучеру с уважением, он, право, этого заслуживает.
Граф раскланялся, не понимая, каким образом Арман мог очутиться на козлах. Но графиня, которая на глазах света всегда показывала, что очень любит своего мужа, пригласила его сесть в карету, сказав:
— Теперь, когда вы поздоровались с этим господином, поблагодарите его: он спас нашу девочку и меня…
И она прибавила, обращаясь к Арману:
— Не довезете ли вы нас, любезный кучер, до дверей нашего дома?
Несколько минут спустя карета остановилась перед домом, занимаемым графом д'Асти. За это время графиня успела сообщить своему мужу о трагических событиях дня. Граф рассыпался в благодарностях перед Арманом, в то время как графиня говорила ему:
— Вы знаете, мы ждем вас к обеду… в шесть часов. Арман поклонился.
— Позвольте мне переменить костюм, — сказал он.
И в то время, как графиня поднималась к себе, опираясь на руку мужа, а лакей графа д'Асти отвозил карету, Арман позвонил у ворот соседнего дома, в котором поселились 'Дама в черной перчатке и майор Арлев и где он сам снимал квартиру во втором этаже. Майора не было дома. Но Дама в черной перчатке ожидала Армана в комнате с темными обоями, откуда она выходила лишь по вечерам, в темные ночи, чтобы подышать свежим воздухом в тени развесистых деревьев своего сада; она сидела в кресле и читала, когда Арман подошел к ней.
— Ну что? — спросила она. — Видели вы ее?
— Графиню?
— Да. Говорили с ней?
— Я сделал больше… я спас ей жизнь!
— Вы говорите правду?
Злобная радость сверкнула в глазах мстительницы.
— Честное слово! — подтвердил Арман.
И он рассказал о своей встрече, быстром знакомстве с графиней, смерти кучера, о драме на большой дороге, словом, все, что случилось. Он рассказывал просто, со своей обычной меланхолией. Она внимательно слушала его, и, пока он говорил, лицо этой непонятной женщины все больше и больше озарялось жестокой и насмешливой улыбкой.
— А, — наконец проговорила она, — дело идет быстрее, чем я предполагала.
И она прибавила после минутного молчания:
— Через неделю она полюбит вас. Арман вздрогнул.
— Боже мой! — воскликнул он. — Что вы мне прикажете еще?
— Завтра, — сказала Дама в черной перчатке, — мы совершим одну попытку.
— С какой целью?
— С целью заставить ее полюбить вас!
Молодой человек был бледен как полотно и сидел, опустив глаза вниз.
— Вы завтра будете на балу, — продолжала она, — вас вызовет на дуэль один человек… он будет драться с вами…
— Но кто он?
— Какое вам до этого дело, если он мой раб?
— Должен я убить его?
— Нет, он ранит вас… легко… это будет незначительная царапина… Но только он вызовет вас таким образом, что графиня д'Асти услышит весь разговор от слова до слова… и не сомкнет глаз всю ночь… О, — прибавила она с дьявольской улыбкой, — если женщина почувствует симпатию к мужчине, то она удесятеряется в ней от каждой опасности, грозящей ему.
