Майкл Гир - Люди огня
Она уронила голову на ладони и почувствовала, что сын еще крепче вцепился в ее юбку:
— Не знаю.
— А ведь перед этим ты решилась есть мясо! Ты знала, что он Проклянет тебя, а все равно решилась! Почему?
Ветка Шалфея заскрежетала зубами:
— У меня не было выбора. Так нужно было поступить. Не знаю. Я чувствовала свою силу. Я думала, что смогу бороться с ним, что все кончится хорошо.
— А потом?
— А потом я пришла к своему вигваму с сушеным мясом. Я взглянула в ту сторону и увидела шесты. Его угроза осуществилась. Он убьет меня. Он всегда меня ненавидел. Я ощутила Силу этой ненависти. Это сильное чувство — ненависть… и оно направлено против меня.
— Но он все равно не может тебя убить — если только ты не поддашься.
— Но ведь я…
— Ты сейчас такая же сильная, как и тогда, когда решилась есть мясо. Тогда ты была права — почему же теперь ты отрекаешься от своей правды? Почему ты не можешь пойти и заглянуть ему в лицо?
Несчастная с трудом сглотнула пересохшим горлом:
— Я не знаю, как это для меня обернется… Я… совершенно растерялась. Я ничего уже не понимаю.
Старуха глубоко вздохнула и выпрямилась:
— Понятно. В этом-то все и дело! Ты не понимаешь!
— Что, если он прав?
Терпкая Вишня потерла ладонью морщинистый лоб:
— В этом-то все и дело. Ведь ничто, кроме его собственных слов, не доказывает, что он на самом деле Зрит Видения! Клянусь кровью и слезами, женщина, ты просто обязана поверить, что он всего лишь обманщик! Это единственная твоя надежда на спасение… и единственная надежда Племени! Что будет, если ты умрешь? А? Подумай-ка об этом! Если ты убьешь себя непрерывными мыслями об этих мерзких шестах, что тогда будет? Ты что, думаешь, он станет лучше и добрее? Или, может, он обратит свою Силу против следующей жертвы?
Глаза Ветки Шалфея расширились от ужаса.
— То-то же! Кто окажется его следующей жертвой?
— Я не хотела, чтобы так было. Я всего лишь старалась накормить моего ребенка.
Терпкая Вишня закивала головой:
— Я понимаю. Но ведь именно ты заварила эту кашу. Может, на тебя пал выбор Духа?
Ветка Шалфея морщилась, стараясь сдержать внезапно нахлынувшие слезы:
— Почему все так страшно?..
Старая женщина вздохнула и обреченно хлопнула себя по бокам:
— Из-за засухи. Из-за того, что Племя распадается на небольшие кланы — просто чтобы выжить. Не знаю. Жить стало труднее еще при моем отце. Тогда Белый Журавль повел нас на юг и привел в эти края. Племя Остриженных Волос сначала вело с нами войну, чтобы отстоять эти земли, — а потом один из их боевых вождей захватил девушку из Племени, влюбился в нее и взял в жены. Он заключил с нами мир. Война прекратилась, но с тем условием, чтобы мы не старались продвинуться еще южнее. Наша честь обязывала нас выполнять принятые обязательства. Анит-а достались удобные для охоты места в Бизоньих Горах, потому что только они и знают горные тропы; а мы получили во владение пойму Лунной Реки вплоть до слияния с Песчаной Рекой. Но этого пространства недостаточно, чтобы нас прокормить. А давным-давно… да, тогда огромные селения Племени тянулись, сколько охватишь взором…
— Ты обещала рассказать мне о Силе Духа, — робко промолвил Маленький Танцор.
Терпкая Вишня засмеялась:
— Так я и рассказала! Ты разве не слышал? Что же ты еще хочешь о ней узнать?
— Все!
— Все?
— Да. Когда я вырасту и у меня будет взрослое имя, я хочу стать Зрящим Видения Духа. И тогда Тяжкий Бобр больше не осмелится мучить маму.
Ветке Шалфея внезапно стало не по себе.
— Зачем, сынок? К чему тебе становиться Зрящим Видения?
Ее сын с вызовом взглянул в ее лицо:
— Чтобы я тоже мог выставить шесты и убить Тяжкого Бобра!
Мать закрыла глаза и затрясла головой:
— Нет! Ты ничего подобного делать не будешь. Я тебе запрещаю.
Старая женщина зорко посмотрела на молодую:
— Послушай, ведь если мальчик и в самом деле…
— А я говорю: нет! Я не хочу, чтобы мой сын мучил кого-нибудь, как меня сейчас мучает Тяжкий Бобр… Понятно? Это… это само зло!
Терпкая Вишня смущенно переступила с ноги на ногу и достала палки для очага. Это были два тонких ивовых ствола, связанных посередине; разводя концы, ими можно было вытаскивать из очага кипятильные камни. Этим старуха и занялась. Она доставала раскаленные камни из огня и кидала их в мешок с похлебкой, висевший на треноге; из мешка слышалось резкое шипение и шел пар.
— Ну, не волнуйся так. Ты не ела и не спала. В голове от этого ясности не прибавляется.
Гостья покачала головой и обернулась к хозяйке, помешивавшей похлебку:
— Все равно я ничего общего с Силой Духа иметь не хочу. Она лишает меня жизни, и я не позволю сыну так же лишать жизни других людей.
Терпкая Вишня закусила губу и попробовала, не слишком ли горяча похлебка, прежде чем разлить ее по плошкам:
— Видишь ли, Племя стало таким малолюдным… А что, если твой сын — с которым духи антилоп разговаривают по ночам — окажется настоящим Зрящим Видения? Что, если он сможет Танцевать с огнем и Петь звезды?
— Мой сын? Никогда! Ни за что!
«Если, конечно, Тяжкий Бобр не убьет меня… »
— Аааааа! — раздался пронзительный вопль, расколовший сонную тишину селения.
— Это еще что за… — И Терпкая Вишня высунула голову из-под полога, стараясь определить причину сумятицы.
Люди бежали к той окраине селения, что выходила к горам. Ветка Шалфея присоединилась к общему потоку, чувствуя, что Маленький Танцор, вцепившись в ее подол, бежит рядом.
Когда она поравнялась с родильным вигвамом, в ко тором в тот день никого не было, толпа впереди не дала ей ничего увидеть. Сердце ее мучительно сжалось в пред чувствии чего-то недоброго.
— Танцующая Олениха! — вскрикнула Шутки-Шутит, вырвавшись из давки. На мгновение она встретилась глазами с Веткой Шалфея и тут же зарыдала, царапая лицо ногтями.
— Остановись! — предостерегающе произнесла Терпкая Вишня, стараясь удержать Ветку Шалфея за руку.
Та вырвалась и принялась проталкиваться сквозь толпу. Наконец, вытянув шею над плечом Ходит-Гуляет, она смогла увидеть то, из-за чего сбежалось все Племя.
Танцующая Олениха лежала на земле ничком. Из ее спины торчал охотничий дротик, на котором уже собирались блестящие черные мухи. Древко дротика слома лось под весом тела и лежало рядом в луже начавшей спекаться крови. Даже после смерти горе отражалось в ее глазах. На неподвижном лице застыло выражение муки и укора. У Ветки Шалфея подкосились ноги, и она почти без сознания рухнула на колени.
— Она с разбегу навалилась на дротик, — робко пояснил Два Лося, осмотревший тело своим единственным зрячим глазом. — Она знала, что Бегущий Далеко никогда уже не вернется. Она умерла на острие его дротика.
