Наталья Павлищева - Боги Египта

— А обратно пойдем по течению, будет легче.

— А до Эдфу?

— Нет, туда не пойдем. Там течение более быстрое, и река у́же. Конечно, если в Кене удастся найти новые весла, тогда можно.

Сумеру успокоил Менеса:

— Я через несколько дней сам прибуду в Кену. Подожди меня там, заберу с собой. Если хочешь, конечно. А можешь и здесь подождать.

Чуть подумав, Менес решил все же доплыть до Кены самостоятельно. Вдруг Незер там или на противоположном берегу в Дандаре, она ведь в храме Хатхор была жрицей.

До Кены они доплыли, купить новые весла не удалось, потому судно отправилось обратно, а Менес попросился на постой в дом, где к постояльцам привыкли.

О девушке с зелеными глазами и вьющимися рыжими волосами хозяева ничего не слышали и такую тут не видели. На вопрос о владениях Сета ответили просто:

— Все вокруг.

— А закрытые владения за Джаути?

— Там никто из нас не бывал, туда не пропускают. Но рассказывают, что там много воды, зелени и богато. А про девушку лучше расспросить на пристани, если она была, то там ее видели.

Менес подумал, что это так, даже если Незер пришла с караваном, перебраться через Нил она должна.

Но и на пристани никто такой не помнил. Когда скульптор уже был готов прекратить расспросы, ему встретился караванщик, подтвердивший:

— Была такая. Красотка из красоток. Она шла с нами по Вади Кена три дня, а потом куда-то делась. Сказали, что ушла через горы к Джаути.

Сердце Менеса сжалось, значит, Незер все же рискнула отправиться за сыном к самому Сету. Вот отчаянная девчонка! Представить ее с младенцем на руках он не мог никак.

Все в один голос твердили, что попасть за Джаути невозможно.

— Вернется твоя красавица, посидит в ущелье и вернется. Если, конечно, не пропадет по пути.

Караванщик, ходивший к самому ущелью, качал головой:

— Нет, не помню такой, со мной не шла. Нет. Через восемь дней приду, скажу тебе, там ли она. Если там, так привезу твою зеленоглазую красавицу.

Оставалось ждать.

Сумеру появился через шесть дней после этого, позвал Менеса с собой. Скульптор объяснил:

— Через два дня придет караван, если Незер там не будет, я сам найму лодку и приплыву в Эдфу.

— А если будет?

— Отправлю ее в Город, а сам к вам.

— А куда она уехала?

— В Джаути.

— Это зря, за ущелье не пускают.

— Потому и жду.

Сумеру уплыл, а Менес остался ждать еще.

Ему страшно надоело безделье, привыкший трудиться, Менес помог хозяину приютившего его дома кое-что отремонтировать, налепил много посуды хозяйке, а еще побеседовал со знакомыми, которых оказалось в Кене немало.

Теперь он знал о Железных людях и кузнице Гора многое.

Бог Света действительно решил научить египтян получать бронзу и создавать из нее оружие. Впервые люди взяли в руки не луки и стрелы, а мечи и ножи, чтобы биться с другими людьми. Пока Железных людей было немного, но их число росло, египтяне решили помочь Гору победить Сета, пока тот не занес песком и Нил тоже.

Разве мог Менес остаться в стороне?

Только как быть с Незер?

Для себя скульптор решил, если девчонка действительно вернется с этим караваном, отправить ее в Город, а самому подняться вверх по течению в Эдфу. Нармер сам закончит Сфинкса, у него это получится, а сильные руки Менеса нужней Гору. Исида и Тот поймут такое решение. И Нармер поймет.

Через два дня он вышел встречать караван от Джаути.

Караванщик не обманул, вернулся в срок. И беглянку тоже привез.

Увидев скульптора, Незер на мгновение замерла, а потом… бросилась к нему:

— Менес!

Уткнулась в грудь и… разрыдалась. Слишком сильным было напряжение в последние месяцы, чтобы не разрешиться слезами.

Менес прижимал ее к себе, гладил по плечам и волосам:

— Все хорошо… все хорошо…

Вокруг них немедленно образовался круг, но люди не подходили близко, лишь смотрели с любопытством. Рыжих в Египте немного, вернее, их так мало, что любой человек с таким цветом волос привлекает к себе внимание даже не будучи красивым или необычным в остальном. А если у девушки точеная фигурка, и ее обнимает рослый сильный мужчина, о мастерстве которого известно половине Кены…

— Пойдем отсюда.

— Да, уведи меня куда-нибудь.

Менес незаметно сунул в рот пастилку из смеси ароматного ситника, финикийского тростника и смолы с медом, чтобы освежить дыхание. Раньше за собой такого не замечал, а теперь поди ж ты…

Он привел девушку в свою каморку во дворе дома, где ночевал все это время, усадил на ложе, напоил водой, помог умыться.

— Ты побывала у Сета?

— Да.

— Он… страшен?

— Нет. И да.

— Незер, зачем ты туда ходила?

Она молчала, тогда Менес добавил уже мягче:

— Я здесь потому, что выведал твой секрет у Сетмета.

— Какой секрет?

По тому, как вскинулась, словно испуганная птица, Незер, Менес понял, что Сетмет продал далеко не все ее секреты.

— Он сказал, что ты родила сына в храме Хатхор, что ребенка отдали Сету и ты отправилась искать его, чтобы возвратить.

— И все?

— Есть еще что-то?

Она усмехнулась горько-горько:

— Да, главное. Это сын Сета.

— Что?!

— В храме Хатхор жрицам не называли имен их гостей.

— У тебя было много таких гостей?

Менес понимал, что не имеет права спрашивать, что Незер не могла отказать никому из посетителей, если была храмовой жрицей, но внутри все сильней разгорался пожар ревности.

Она усмехнулась:

— Мужчин не было вообще, только один бог тьмы!

— Ты нашла сына? Мне рассказывали, что там, — Менес кивнул в сторону владений Сета, — воспитывают странно.

Незер заметно помрачнела.

— Он не там. Сет отдал ребенка на воспитание богу Тоту. — И вдруг оживилась, вцепившись Менесу в запястье: — Менес, ты знаешь Тота, он доверяет тебе. У Тота мой малыш, мне нужно найти бога мудрости и забрать у него ребенка! Убеди Тота отдать мне мальчика, я не смогу жить без своей крошки. Что ты так странно смотришь?

Менес смотрел действительно странно — с изумлением и ужасом одновременно.

— Как давно ты не видела сына?

— Давно. Он совсем маленький, ему чуть больше года! Как можно отдавать малыша на воспитание богу-павиану, каким бы тот ни был мудрым? Ой, прости, я не хотела обидеть твоего Тота.

Незер испугалась, что очень ценивший Тота Менес обидится и не станет ей помогать. Но тот не обратил внимания на тираду.

— Ты не знаешь имя сына?

— Нет… Сет не сказал…

— Незер, у Тота всего один воспитанник. Теперь это мой ученик.