Джеймс Клавелл - Сёгун

— Нет, Анджин-сан, позднее, не сейчас. Сейчас идите в деревню! — приказал он.

— Но, господин! Этот человек погубил мой корабль! Он — враг!

— Идите туда! — Торанага указал на деревню. — Подождите там, пожалуйста. Сегодня вечером мы поговорим.

— Господин, пожалуйста, этот человек…

— Нет. Вы пойдете на галеру! Пойдете сейчас! Пожалуйста…

«Это лучше, чем приучать сокола садиться на руку, — подумал Торанага. — Я приложу все усилия, чтобы повлиять на него. Он так же дик, опасен и непредсказуем… Непонятен, уникален… Не похож ни на одного из тех, кого я знаю…»

Краем глаза он заметил, как Бунтаро выходит на дорогу перед Анджин-саном, готовый заставить его послушаться. «Как глупо, — мелькнуло у него в голове, — и как напрасно». Он все так же не сводил взора с Блэксорна и почувствовал, что тот повинуется.

— Хорошо, иду, господин Торанага. Прошу прощения, сейчас иду, — согласился Блэксорн. Он вытер пот с лица и собрался идти в другую сторону.

— Спасибо, Анджин-сан. — Торанага не выдавал своего торжества. Он смотрел, как Блэксорн послушно уходит прочь — злой, сильный, опасный, но управляемый теперь его волей. А впрочем… Почему бы и нет? Торанага вдруг передумал. — Анджин-сан! — окликнул он. Да, настало время ослабить путы и пустить птицу в свободный полет — последнее испытание. — Послушайте, да, идите, если хотите. Я думаю, лучше не убивать Тсукку-сана, но, если вы хотите его убить, — убейте. Но лучше не убивайте. — Он сказал это медленно, тщательно выговаривая слова и повторил еще раз. — Вакаримас ка?

— Хай.

Торанага посмотрел в эти невероятно голубые глаза, заполненные слепой злобой, и задумался… Убьет или нет эта дикая птица, пущенная на волю, свою жертву, или вернется на руку, не попробовав мяса?

Торанага махнул рукой, отпуская его. Блэксорн повернулся и направился в северном направлении, в сторону Тсукку-сана. Бунтаро отступил с его дороги. Блэксорн не замечал никого, кроме священника. День, казалось, стал еще более жарким…

— Итак, Ябу-сан, что он собирается делать? — задал вопрос Торанага.

— Убить. Конечно, он убьет его, если сможет поймать. Священник заслуживает смерти. Все христианские священники заслуживают смерти. Все христиане. Я уверен, они устроили это несчастье с кораблем — священники или Кийяма, — хотя и не могу доказать.

— Вы ручаетесь своей жизнью, что он убьет Тсукку-сана?

— Нет, господин, — поспешил ответить Ябу. — Нет, я бы не стал, прошу меня простить. Он варвар, — оба они варвары.

— Нага-сан?

— На его месте я убил бы священника и всех их — теперь, когда вы дали разрешение. Не знаю никого, кого бы я так ненавидел. Последние два дня Анджин-сан стал как безумный — ходит взад-вперед, бормочет что-то, смотрит на остатки корабля, спит там, свернувшись калачиком на песке, плохо ест… — Нага еще раз посмотрел на Блэксорна. — Я согласен, что в гибели корабля природа не виновата. Я знаю священников, — каким-то образом они стоят за этим делом… — Доказать тоже не могу, но… Я не верю, что пожар начался из-за бури.

— Ну, так говори — что он будет делать?

— Он взорвется. Посмотрите, как он идет… Я думаю, он убьет, — я надеюсь, что он убьет.

— Бунтаро-сан?

Бунтаро повернулся к ним, — тяжелые его щеки были не бриты, он твердо упирался в землю мускулистыми ногами, держа лук наготове.

— Вы посоветовали ему не убивать священника, — вы не хотите, чтобы он погиб. Убьет его Анджин-сан или нет, мне все равно, господин. Меня интересует, как это касается вас. Можно я остановлю его, если он вас ослушается? На таком расстоянии мне это легко.

— Можете вы гарантировать, что только раните его?

— Нет, господин.

Торанага тихонько засмеялся и прекратил обсуждение.

— Анджин-сан не убьет его. Он будет кричать и возмущаться, шипеть как змея и размахивать мечом… А Тсукку-сан — надуваться «святым» фанатизмом, совершенно не испугавшись, и отвечать: «Это была случайность. Я не трогал ваш корабль!» Тогда Анджин-сан обзовет его вруном, Тсукку-сан еще больше переполнится усердием, и повторит свое заявление, и поклянется, что это правда, именем Бога… Возможно, проклянет его еще раз… И они будут ненавидеть друг друга еще двадцать жизней. Никто не погибнет. По крайней мере не теперь.

— Откуда вы знаете все это, отец?! — воскликнул Нага.

— Наверняка не знаю, мой сын. Но что я говорю — то и случится. Всегда важно не жалеть времени, изучая людей. Важных людей… Врагов и друзей. Чтобы понять их. Я наблюдал за ними обоими. Они оба очень нужны мне. Что вы об этом думаете, Ябу-сан?

— Я согласен с вами, господин, — Ябу внезапно встревожился.

Нага бросил быстрый взгляд на Анджин-сана: тот все еще идет своей неторопливой походкой, он уже в семидесяти шагах от Тсукку-сана… Священник ожидает его со своими собратьями… Легкий ветерок колышет их оранжевые накидки.

— Но, отец, они же не трусы? Почему же… как они могут с честью выйти из этого положения?

— Он не убьет по трем причинам. Первая: Тсукку-сан безоружен и не будет сопротивляться, даже если дойдет до рукопашной. А убивать невооруженного человека — это противоречит его принципам, это позор, грех по их христианской религии. Вторая — он христианин. А третья — я решил, что еще не время.

Бунтаро выразил свое мнение:

— Пожалуйста, извините меня, я могу понять третье и даже первое. Но не то ли настоящая причина их ненависти, что оба считают — другой поклоняется не Христу, а сатане? Они ведь так его называют?

— Да, но их Бог Иисус учил — или считается, что учил, — надо прощать своих врагов. Это сущность христианства.

— Но ведь это глупо-о… — протянул Нага. — Прощать врага глупо.

— Я согласен. — Торанага посмотрел на Ябу. — Глупо прощать врага. А ваш взгляд, Ябу-сан?

— Да, я тоже так думаю.

Торанага посмотрел на север: две фигуры теперь совсем близко друг от друга… Торанага проклинал свою неосмотрительность. Ему все еще были очень нужны они оба, не стоило рисковать ни одним… Он отпустил Анджин-сана, просто чтобы погасить его возбуждение… Он не посылал его убивать… Он сожалел о своей глупости. Теперь он ждал, захваченный происходящим, как и все… Но случилось так, как он и предсказывал: их столкновение было коротким, резким, злым — это заметно даже с такого расстояния. Торанага радовался про себя, — ему стало гораздо легче. Э-э-э, слышать бы, что там говорится… Знать бы наверняка, что он Прав… Ага, вот Анджин-сан уходит… Тсукку-сан за его спиной вытирает лоб цветным носовым платком…

— Вот вам! — с восхищением воскликнул Нага. — Как мы можем проиграть в войне при таком командире?