Владыки мира. Краткая история Италии от Древнего Рима до наших дней - Росс Кинг
10
«Где же победа?»: Королевство Италия
В 20 часов 20 минут 29 июля 1900 г. светловолосый и привлекательный 30-летний мужчина шел сквозь многолюдную толпу, собравшуюся на гимнастические соревнования в Монце, в 16 км к северо-востоку от Милана. Гаэтано Бреши был уроженцем деревни под Флоренцией, где с 15 лет работал на текстильной фабрике. Он совсем недавно вернулся в Италию. В начале 1898 г. молодой человек сел на корабль, направлявшийся в Соединенные Штаты, следуя примеру в буквальном смысле миллионов итальянцев: за последние 25 лет почти четыре миллиона мужчин и женщин уехали из страны. Более полутора миллионов осели в Бразилии и Аргентине, и еще минимум миллион, как Бреши, – в США [1].
Многие из них поселились в Нью-Йорке: к тому моменту, когда Бреши ступил на американский берег, их там проживало уже около 225 000. Сам он, однако, поехал в Патерсон, штат Нью-Джерси, так называемый «Шелковый город», еще один большой итальянский анклав (к середине ХХ в. более половины населения Патерсона будет итальянского происхождения) [2]. Большинство итальянских эмигрантов в этом городе были, как Бреши, текстильными рабочими с Севера, и он вместе с ними начал работать на одной из шелкопрядильных мануфактур. Ему платили 20 долларов в неделю, в пять с лишним раз больше того, что он мог заработать в Италии. И тем не менее Америка вовсе не обязательно становилась для итальянских эмигрантов землей обетованной. Многие сталкивались с нетерпимостью: они были католиками в преимущественно протестантской стране, в основном очень бедными и почти не говорившими по-английски. Зачастую им приходилось соглашаться на низкооплачиваемую работу и жить в нищих, иногда криминальных районах. Американцы не очень понимали: эти «понаехавшие» – белые или черные? И к началу нового века расистское guinea, изначально употреблявшееся по отношению к африканским рабам и их потомкам, стало оскорбительным прозвищем итальянцев [3]. Более того, итальянских эмигрантов часто считали гангстерами – спасибо прибывшим в Америку мафиози. Был скандальный случай в 1891 г., когда толпа в Новом Орлеане линчевала одиннадцать сицилийцев, потому что подозревала их – несмотря на оправдательный приговор суда – в принадлежности к мафии. Такого рода предрассудки и стереотипы кажутся особенно нелепыми теперь, когда мы знаем, какой огромный вклад внесли итальянцы в культуру и экономику Соединенных Штатов в ХХ в.
Еще в них видели представителей, причем нередко агрессивных, радикальных движений – в частности, анархизма. В последние годы XIX в. итальянские анархисты совершили серию смертельных нападений на глав европейских государств: один ударил ножом французского президента в 1894 г., другой в 1897 г. выстрелил из пистолета в испанского премьер-министра, третий в сентябре 1898 г. вонзил самодельный стилет в сердце императрицы Елизаветы Австрийской, жены Франца Иосифа, когда она выходила из женевского отеля Beau-Rivage. Как написали в одной американской газете: «Где бы ни совершилось покушение на жизнь какого-нибудь правителя – можно не сомневаться: имя у убийцы будет итальянское» [4]. Гаэтано Бреши, собственно, был анархистом и начинающим убийцей. Он отсидел насколько коротких сроков в итальянских тюрьмах за левую политическую агитацию. В 1895 г. его отправили на остров Лампедуза, использовавшийся в качестве исправительной колонии для ему подобных. Приехав в Патерсон, он оказался среди еще большего количества единомышленников [5]. Они устраивали пикники, танцевальные вечеринки и праздники урожая и даже создали анархистский оркестр мандолинистов. Они выпускали газеты, основали библиотеку и делились на маленькие общества вроде Pensiero ad Azione («Мысль и действие») и Gruppo Verità («Группа правды»). На одном особо жарком собрании в 1899 г. произошел запоминающийся случай: на Эррико Малатесту – героя восстания в Матезе, который недавно бежал с Лампедузы и объявился в Патерсоне – напал другой анархист. Нападавшего быстро обезвредил не кто иной, как Гаэтано Бреши.
В мае 1900 г. Бреши внезапно уезжает из Патерсона и в начале июня появляется в родной тосканской деревне и там активно тренируется стрелять из пистолета в полях за домом своей семьи. 24 июля он приезжает в Милан, а через несколько дней – в Монцу, где 29-го встает на рассвете, надевает элегантный костюм, делает маникюр и начинает бесцельно бродить по близлежащим торговым рядам. К восторгу владельца местного кафе съедает пять порций мороженого подряд. А вечером направляется на гимнастические соревнования в парке рядом с Виа Маттео да Кампионе, недалеко от Вилла Реале, любимой резиденции короля Италии.
* * *
Король Виктор Эммануил II умер в Риме от лихорадки в январе 1878 г. в возрасте 57 лет, оставив многочисленное потомство: его первая жена, Адельгейда Австрийская, родила восьмерых детей и умерла в 32 года. Полдюжины любовниц добавили к списку еще как минимум семерых, а вторая жена, Роза Верчеллана, известная в Пьемонте как «Прекрасная Розина», – еще двоих отпрысков. (Надо признать, он серьезно отнесся к своей роли «Отца отечества»). Наследником и преемником стал старший сын, 33-летний Умберто.
Король Умберто I выглядел отнюдь не по-королевски: неуклюжий, пучеглазый, с отвисшей нижней губой. Самыми выдающимися его чертами были моржовые усы и очень коротко стриженные волосы, этот стиль станут называть capelli all’umberta («прическа по-умбертски»). Говорил он мало, но когда это случалось, голос короля из-за постоянно воспаленной гортани звучал одновременно капризно и тревожно. Умберто с радостью ушел в тень своей харизматичной красавицы жены и по совместительству двоюродной сестры Маргариты. Именно в ее честь, согласно легенде, в 1889 г. неаполитанский пиццайоло создал пиццу «Маргарита» в патриотических цветах: красном (помидоры), белом (моцарелла) и зеленом (базилик).
Правление Умберто оказалось сложным. Агрессивная внешняя политика, призванная сделать молодое королевство великой державой с заморскими владениями, закончилась катастрофой. В 1890 г. королевским указом на
