Хлеб печали - Станислава Радецкая
Дом напоминал огромный погребальный костер; внутри что-то лопалось, гудело и охало, но почерневшая крыша еще держалась на своем месте. Руди прикрыл лицо ладонью в перчатке и не сразу заметил, что барон решительно направляется в лес, под свод еловых ветвей.
- Вы с ума сошли? – прошипел он, догнав его в два шага и схватив за отворот перчатке. – Как вы думаете там сражаться?
Барон фон Ринген стряхнул его руку.
- У них может быть моя внучка.
Тихо щелкнул арбалетный крючок, тренькнула тетива, и Руди почувствовал резкую боль чуть ниже левого плеча. Он попытался скосить глаза, куда попал арбалетный болт, но в груди неожиданно поселилась тяжесть, ноги подогнулись, и он медленно упал ничком, прямо на вытоптанную траву. Где-то вдалеке страшно закричал барон, и по земле перед Руди прополз рыжий муравей, тащивший на спине сухую еловую иголку.
«Как все глупо и бестолково», - успел подумать Руди, прежде чем боль, похожая на пожар, охватила все его нутро, подступила к горлу и вылилась наружу темной кровью.
Глава восьмая. Магдалена. Матиас, таинственный незнакомец
Лене проснулась от холода и оттого, что сильно хотелось есть. Она села, потянув одеяло на себя, потерла глаза кулаками и замерла: было уже совсем светло, и гомонили птицы, перебивая друг друга. Из-под одеяла донеслось недовольное ворчание, и рука ночного незнакомца ловко отобрала у Лене остатки лоскутного покрывала. Лене вздохнула, поправила платок, которым бабка Магда вчера повязала ей голову, и от нечего делать попрыгала на одной ноге, поглядывая наверх. Бабки нигде не было видно, и Лене уговаривала себя, что та просто задержалась в деревне… Или ее позвали лечить кого-нибудь. Или еще что-нибудь. Мало ли что та могла делать? Думать о вчерашних словах ей не хотелось, но они все время шли ей на ум: «она тебя бросила», и Лене всякий раз ежилась.
Вдобавок ко всем неприятностям ей захотелось писать, но она постеснялась садиться при спящем мальчишке и только потеребила одеяло, чтобы он поскорей проснулся.
- Что тебе надо? – недовольно и невнятно спросил ночной гость, перевернувшись на другой бок, но затем вдруг замер, сел и резко скинул с головы одеяло.
- Уже день? – спросил он изумленно. – Мне же надо домой!..
Лене горько расстроилась, увидев его при свете солнца. В темноте она навоображала себе черти что, но это был самый обыкновенный мальчишка, не старше ее брата, в господской одежде, расшитой какими-то блестящими шнурами и с настоящими оловянными пуговицами. Волосы у него были не темные и не светлые, а так; глаза какого-то зелено-коричневого цвета, каким бывает болотный мох; и весь он был каким-то костлявым.
Без лишних слов он встал на ноги и принялся карабкаться по корням, чтобы выбраться из ямы.
- Обломится, - тихонько произнесла Лене, увидев вторым зрением, как корень выскальзывает из рук мальчишки, и точно – через мгновение мальчишка уже лежал на земле, непонимающе мотая головой.
- А ну-ка, повтори, – приказал он с угрозой. Говорил он тоже не так, как деревенские, раскатывая гласные и букву «р», так что последняя прямо походила на рычание.
- Моя бабка за мной не пришла, - доверчиво сообщила ему Лене. Мальчишка смутился.
- А… - протянул он, явно вспомнив вчерашний разговор.
- Она обещала принести еды и воды.
Мальчишка перевернулся на живот и встал, покачиваясь на носках своих сапог.
- Она не придет, - отрезал он. – Обещаниям крестьян нельзя верить. Попробуй покричать, как только я уйду. Вчера здесь было хорошо слышно все, что творится в деревне – кто-нибудь да найдет.
- Мне нельзя кричать, - возразила Лене. – Бабка Магда мне запретила. И возвращаться в деревню без нее я не могу.
Мальчишка пожал плечами и быстро, как ящерица, выбрался наверх по корням. Он помедлил, стоя на краю, и Лене просительно взглянула на него: ей не хотелось оставаться одной.
- Я хочу есть, - сказала она ему снизу.
- Я тоже, - буркнул мальчишка в ответ. Он похлопал по карманам своего кафтана и выудил платок. В нем оказалась плоская лепешечка и что-то круглое, похожее на камешек, и Лене с любопытством уставилась на его руки.
- Закрой рот и лезь сюда, - велел ей мальчишка.
Она подняла одеяло, повязала его через плечо, как делала бабка, когда оно не служило ей плащом, и послушно подошла к бугрившимся корням. Лене попробовала повторить движения мальчишки, но подняться ей удалось лишь на поллоктя, после чего она упала вниз. Она упрямо кидалась на корни еще два раза, но каждая попытка заканчивалась тем же самым. Мальчишка сердито вздохнул сверху, и она сжала губы.
- Ты лазаешь, как мешок
