Вильям Энсворт - Борьба за трон
«Надеюсь, дорогие друзья мои, — писал Тоунлей, — что вы приедете ко мне. Сэр Фенвик будет рад видеть вас у себя и вы можете оставаться здесь, сколько угодно. Приезжайте ко мне завтра утром. Вашу прекрасную Беатрису лучше будет оставить в Майерскофе. Там с отцом Джонсоном она будет в безопасности. Завтра к ней приедет мисс Стандиш, которая гостит здесь».
— О, если со мной будет миссис Стандиш, я не буду чувствовать себя одинокой, — воскликнула Беатриса.
— В таком случае я также могу остаться с вами и охранять вас, — сказал Вальтер. — Меня арестовать не могут, так как у меня охранный лист от королевы.
Полковник Тильдеслей был в восторге от такой перспективы, которая давала ему возможность отложить свое бегство во Францию. Он послал Тоунлею ответ, что непременно будет у него завтра утром и что Беатриса с нетерпением ждет миссис Стандиш и других дам, если те пожелают ее навестить.
На следующее утро полковник поднялся очень рано и отдал Горнби распоряжения, чтобы во время его отсутствия все в доме слушались мисс Тильдеслей.
— Исполню ваши приказания в точности, полковник, — отвечал дворецкий. — Надеюсь, что вы вернетесь к нам целы и невредимы.
После завтрака Тильдеслей простился нежно с Беатрисой и в сопровождении двух верховых, которые везли с собой багажные вьюки и были вооружены пистолетами, двинулся к Тоунлею, чтобы вместе с ним продолжать свой путь в поместье сэра Фенвика.
Подъехав к воротам, он бросил печальный взгляд на свой дом, не зная, суждено ли ему вернуться в него. Беатриса стояла у окна в верхнем этаже, в воротах неподвижно застыл верный Горнби. Вальтер поехал с полковником, желая проводить его несколько миль.
Полковник Тильдеслей был, впрочем, так расстроен, что дорогою едва мог поддерживать разговор со своим спутником.
На прощанье он стряхнул с себя задумчивость и, обращаясь к нему, сказал:
— Вы должны знать о том, какие распоряжения я сделал. Я боюсь, что в самом непродолжительном времени поместья лучших семей будут конфискованы. Я принял все меры, чтобы сохранить свое, но я не отдал его иезуитам, как мне советовали. Если со мною что-нибудь случится, оно достанется Беатрисе. Я оставляю ей весь дом со всеми принадлежностями. Она будет моей единственной наследницею.
— Я полагаю, что вы правильно поступили, — сказал Вальтер. — Но вы, конечно, избегнете всех опасностей и еще долго-долго будете жить в своем старинном доме.
— Сильно сомневаюсь, — мрачно сказал полковник. — Я очень желал взять с собою к Фенвику и Беатрису, но она, кажется, не расположена туда ехать. Пожалуй, это лучше, что она осталась в Майерскофе. А теперь прощайте!
— Прощайте, полковник. Будем надеяться, что вы скоро вернетесь к нам.
С этими словами Вальтер круто повернул лошадь и дал ей шпоры. Когда он вернулся в Майерскоф, Горнби доложил ему, что с ним желает говорить отец Джонсон, который ждет его в своей комнате.
К удивлению своему Вальтер застал священника в самом радостном настроении.
— Я получил хорошие вести, — сказал он. — Полковник Паркер и доктор Бромфильд уже не в Ньюгете.
— Это удивительное известие! — воскликнул Вальтер. — Впрочем, доктор Бромфильд горазд на все, да и полковник Паркер ему не уступит. Очевидно, мы скоро увидим их здесь в Ланкашире.
— Они уже в Ланкашире, — продолжал священник, — и, по-видимому, недалеко от нас.
Заинтересованный этими словами, Вальтер вопросительно поглядел на собеседника.
— Они здесь?
Отец Джонсон встал с своего кресла и отворил потайную дверь. Оба беглеца вышли из своего убежища.
Вальтер горячо пожал им руки.
— Мог ли я думать, что снова увижусь с вами после того, как мы расстались в гостинице «Королева»? — сказал он. — Но как вам удалось вырваться из Ньюгетской тюрьмы? Верно, кто-нибудь из тюремщиков выпустил вас на волю?
— Это сделали пятьдесят гиней, — отвечал доктор Бромфильд.
— Из Лондона мы прямо направились в Майерскоф, — прибавил полковник Паркер. — Мы были уверены» что полковник Тильдеслей окажет нам радушный прием.
— Полковник только что уехал к сэру Фенвику, — сказал Вальтер.
— Я им уже об этом говорил, — заметил отец Джонсон. — Но это все равно. В его отсутствие я могу от его имени предложить убежище нашим добрым друзьям.
В это время послышался стук в дверь. В комнату вошел Горнби и доложил, что мисс Тильдеслей будет очень рада видеть гостей и что прибыла миссис Стандиш в сопровождении мистера Роджера Дикконсона.
— Очень рад, очень рад, — заговорил доктор. — Дикконсон мой старый приятель. Он главный винт всего заговора.
— Не очень-то радуйтесь, — заметил полковник Паркер. — У него, кажется, есть что-то на уме.
Полковник Паркер и доктор Бромфильд были встречены Беатрисой очень сердечно. С миссис Стандиш и ее спутником оба были уже знакомы.
Несмотря на свои немолодые годы, миссис Стандиш была замечательно красива. Она держала себя со всеми любезно, но в высшей степени сухо.
Роджеру Дикконсону было лет сорок. Наружность его ничем не обращала на себя внимания. Несмотря на простоту, с которой он держал себя, видно было, что он хорошо воспитан и наделен острой проницательностью. Как и его старший брат, Вильям Дикконсон, он был ярым якобитом и участвовал во всех заговорах, имевших целью вернуть корону Иакову.
При тогдашнем положении вещей он чрезвычайно беспокоился за брата, которому угрожал арест. В Майерскоф он приехал для того, чтобы посоветоваться с капитаном Кросби. Он был, видимо, очень рад, что застал здесь двух соратников, которые также могли дать ему полезный совет.
Маленькое общество якобитов уселось около широкого окна и принялось обсуждать положение дел.
— У меня есть план, — быстро заговорил Дикконсон, — который я хотел бы предложить вашему вниманию прежде, чем приводить его в исполнение. Я узнал от сыщика, некоего Джона Таффа, — вы, вероятно, о нем уже слышали, — что в случае, если наши друзья будут арестованы и преданы суду, главным свидетелем против них будет этот вероломный негодяй Лент.
— Для этой цели он и был нанят Аароном Смитом, — заметил Вальтер. — Но продолжайте, пожалуйста.
— Я узнал от Таффа, что Лент не знает в лицо многих, кому грозит арест. Ему известны только Тильдеслей и Тоунлей, которые теперь спаслись бегством. Других он никогда не видел.
— А видел он вашего брата Вильяма? — спросил Дикконсона Вальтер.
— Нет. Точно так же он никогда не видал и меня, — отвечал Роджер. — Он не знает в лицо и других наших друзей, которым предстоит попасть под суд.
— А между тем Лент будет свидетелем против них! — воскликнул доктор Бромфильд.
