Роман Николаев - Алакет из рода Быка
Все дальше уходила она по тропе на юг. Брызги воды и талого снега летели в стороны из-под копыт. Вот маленький караван скрылся за поворотом. А люди рода Орла еще долго смотрели вслед, мысленно желая путникам счастливой дороги.
Глава XI
Алакет и Мингюль на земле кыргызов. Испытание любви и мужества
Яркие звезды усыпали черное степное небо, словно бронзовые лепестки на праздничном женском платье. Ковыль тихо шептал что-то. Время близилось к полуночи. По степи еле заметными силуэтами двигались во тьме двое всадников.
— Поверь мне, — говорил один из них на языке ухуань, но с легким акцентом, — твой народ потерпел сильное поражение. Главный удар будет нанесен отсюда. Многие твои сородичи идут сейчас под боевые значки рода Алт-бега. Путь, который я тебе подсказываю, — верный путь.
— Тяжело это, — вздохнул его спутник. — Я столько лет не видел родной земли!
— А улуса все не видать, — переменил первый тему разговора. — Уж не сбились ли мы с пути?
— Как знать… — отозвался второй. — Звезды не должны обмануть степняка… Да вон, смотри.
Теперь и первый всадник заметил вдали огонек, который то бледнел, то вспыхивал снова. Всадники двинулись вперед. Вскоре они увидели костер и войлочную палатку, которая то выступала при вспышках огня из темноты, то куталась в темное покрывало ночи.
Навстречу всадникам от костра поднялся широкоплечий мужчина в кожаном халате и испытующим взглядом окинул их. Теперь при свете костра можно было видеть, что оба путника уже не молоды. Первый одет в серый халат с нашитыми на груди защитными железными пластинками. По тонким чертам лица в нем можно было узнать динлина. Второй — широкоскулый, с рябоватым лицом, как и человек у костра, одет в кожаный халат, под которым буграми вздувались могучие мускулы. Оба вооружены луками, стрелами и короткими мечами с крестообразными рукоятями. Кроме того, к седлу коня второго путника приторочена огромная булава, состоящая из деревянной рукояти и привязанного к ней камня.
— Мир тебе, — проговорил динлин. — Обычай велит людям, встретившимся у походного костра, быть друзьями до конца привала. Мы едем к кочевьям племени тюльбари и сбились с пути. Не знаешь ли ты, далеко ли они отсюда?
Но к удивлению динлина, на лице человека у костра отразилась внезапная радость:
— Алакет, брат мой! — воскликнул он, шагнув к палатке. — Взгляни, какого гостя прислала нам степь!
В ответ на его слова на пороге палатки выросла тень.
— Мир пришедшим! — вскрикнул Алакет и шагнул навстречу гостю. — Но вдвойне счастлив человек, увидевший при свете костра старого друга!
Алакет и степняк заключили в объятия друг друга.
— Благодарение владыке неба! — воскликнул второй путник. — Великое счастье видеть ухуаньца и динлинов, встречающихся в степи как родные братья! Хунну сеют рознь между нами: продают ухуаньцев в рабство в Динлин, динлинов — в Ухуань. Каждое из племен держит в цепях врагов своих врагов. Вот ухуанец Гюйлухой. Я знаю, ему пришлось бежать из рабства, чтобы выступить против тех, кто гнетет и нашу землю!
Разговор путников затянулся до рассвета. Когда над дальними холмами заалела узкая полоска зари, спутник Гюйлухоя сказал, поднимаясь от костра:
— Только отказ от распри поможет нам одолеть врага. Но выслушайте еще один мой совет, братья динлины, — продолжал он, — ведь вы, наверное, хотели двинуться прямо в ставку правителя кыргызов — ажо?[26] Поверьте, что вам там нечего делать. Отправляйтесь лучше в ставку Алт-бега, главы племени тюльбари. Во всей земле кыргызов сейчас не найти человека более прославленного. Имейте в виду, что Алт-бег жесток и коварен, что свою славу он ставит превыше всего, но он умен и отважен, не раз ходил в победоносные набеги на хуннов, и племя тюльбари обязано ему тем, что его имя внушает надежду другу и ужас врагу. Все храбрейшие и опытнейшие воины кыргызских племен стекаются сейчас под его боевые значки. Туда лежит и ваш путь.
У южного подножия горного хребта, на берегах озера Хиргис-нур, среди сочных трав и березовых перелесков раскинулись кочевья племени тюльбари. Вокруг стойбищ, состоявших из войлочных юрт на деревянной основе, паслись многочисленные стада двугорбых верблюдов, табуны лошадей и отары овец.
В этот день в стойбище главы племени оживленно. К высокой белой юрте в центре стана беспрестанно подъезжали вооруженные воины. Спрыгивая с коней, они входили внутрь. Другие, выйдя из юрты, садились на коней и во весь опор скакали в разные стороны. Человек, вошедший в юрту, видел просторное помещение, устланное кошмами и коврами с разноцветными узорами. Недалеко от входа стояли два низеньких столика. Третий — находился в центре. За ним — устланный коврами дощатый помост, над которым висели лук, колчан со стрелами, плеть и меч в деревянных ножнах. Колчан и ножны украшены шелком, золотыми и медными бляшками. По обе стороны от помоста сидели на кошмах узкоглазые, безбородые, с висячими усами старейшины тюльбарийских родов в шерстяных и кожаных халатах. У стен юрты толпились воины, вооруженные луками, копьями и мечами. На помосте восседал худощавый, крепкого сложения человек лет сорока, в шелковой рубахе со стоячим воротником, с вышивкой. Черные штаны заправлены в мягкие сапоги без каблуков. На голове красная повязка. В левом ухе покачивалась золотая серьга. Вытянутое лицо и высокий лоб придавали голове форму огурца. Черные усы свисали по сторонам тонкого бледного рта. Раскосые зеленоватые глаза не мигая смотрели в одну точку. Мало кто выдерживал их холодный и жесткий взгляд. Это был Алт-бег, повелитель племени тюльбари, гроза и слава степей.
— Приведите динлинов, — отрывисто произнес Алт-бег.
Стоявший у входа воин бросился исполнять распоряжение. Вскоре появились Алакет, Бандыр и Гюйлухой.
— Подойдите ближе, — приказал глава тюльбарийцев, пристально осматривая вошедших. Но встретившийся с ним глазами Алакет спокойно выдержал взгляд грозного бега.
«Смел и тверд», — мысленно отметил Алт-бег.
— Значит, динлины, — начал он, испытующе глядя на Алакета и его спутников, — вы пришли, чтобы биться с хуннами в рядах моей славной дружины? Знаете ли вы, что не каждый достоин чести стоять под боевыми значками Алт-бега! Чем заслужил ее, скажем, ты, юноша?
Не говоря ни слова, Алакет распахнул халат и глазам тюльбарийских старейшин открылась татуировка, повествующая о его подвигах в хуннскую войну. Раздались одобрительные возгласы.
— Вижу, — кивнул Алт-бег, — но все же тебе не избежать испытания. Приведите женщину, которая прибыла с ним, — обратился бег к воинам.
