Валерий Евтушенко - Легенда о гетмане. Том I
Яненко отвел взгляд в сторону и вытер мозолистой ладонью слезу скатившуюся по его щеке:
— Вот такие-то дела с нашей Оксаной, сынок, — тихо сказал он.
Обычно основание Чигирина народная молва связывает с деятельностью старосты каневского и черкасского Евстафия Дашковича, оставившего глубокий след в истории Литовской Украйны начала ХУ1 века. Дашкович — непримиримый враг татар всю свою кипучую энергию сосредоточил на укреплении пограничных рубежей литовского государства и отражении татарских набегов. Запорожцы бережно хранили память о нем как об одном из своих первых гетманов, наряду с Предиславом Лянцкоронским и Байдой Вишневецким. Именно Дашкович одним из первых пытался сформировать из низовиков регулярное войско и широко использовал казаков в борьбе против турок и татар. Он укрепил Чигирин, воздвигнув вокруг города вал с частоколом, и опоясал его глубоким рвом, превратив тем самым это довольно заурядное местечко в передовой форпост на границе Дикого поля. Но в старых книгах сказывается, что Чигирин был основан еще за три столетия до Дашковича пятигорскими черкесами, которые ранее воздвигли и город Черкассы, ставший неофициальной столицей всего края.
Так оно было или нет, доподлинно неизвестно, разные суждения бытуют на этот счет, но в описываемый период Чигирин оставался почти таким же, как и во времена Дашковича. С трех сторон город окружал ров, больше чем до половины наполненным водой из Тясмина. За ним отвесно поднимался земляной вал с частоколом наверху. С северной стороны защитой от нападения врагов служил широкий и глубокий в этом месте Тясмин. Соединял Чигирин с левым берегом реки прочный и просторный деревяный мост. Замка или крепости в городе не было, а поэтому отсутствовала и артиллерия.
Отряд Дорошенко вместе с ехавшим впереди Яненко неспешно вступил в город. Молодой сотник, хотя и сраженный трагическим известием об исчезновении Оксаны, все же с любопытством осматривался по сторонам. С детства знакомый ему город являл глазу ужасное зрелище. Тучи ворон и галок кружились над ним с оглушительным карканьем. В воздухе витал запах тлена и смерти. Тут и там на деревьях и столбах порывы ветра раскачивали тела повешенных. Прямо на дороге валялись трупы мужчин, женщин и даже младенцев со вспоротыми животами, которые никто не убирал. Тошнотворный запах разлагающейся человеческой плоти заставлял даже привычных ко всему запорожцев зажимать носы. Многие трупы были полностью раздеты, на других оставались лишь изодранные рубахи. Из вспоротых животов в дорожную пыль вываливались кишки. Судя по всему, все молодые женщины перед смертью подвергались жестокому насилию: у них были отрезаны груди и выколоты глаза. Целые рои зеленых навозных мух роились над телами убитых и замученных людей. Вся земля по ходу следования отряда была пропитана застывшей кровью, хотя кое-где лужи крови не успели еще высохнуть. Резня и грабежи продолжались даже сейчас: то из одного, то из другого дома доносились крики о помощи поляков или евреев. По улицам бродили пьяные простолюдины, разодетые в одежду ограбленных ими шляхтичей, горланя песни.
— С этими бесчинствами пора кончать, — угрюмо сказал Петр ехавшему рядом с ним Яненко. — Погуляли и хватит. Если к нам сюда идет Ярема, надо всерьез готовиться к обороне.
— Правда, твоя сынку, — согласился тот. — Но не мешало бы известить и гетмана о нашем положении. Одним нам тут долго не продержаться.
— Гонца с донесением я собирался отправить еще сегодня, но вот плохо, что толком ничего не известно об Яреме. Надо бы выслать дозор на тот берег Днепра, да поточнее разведать обстановку, а после этого уже и донесение посылать.
К вечеру Чигирин преобразился. Совместными усилиями Яненко и Дорошенко навели в городе относительный порядок. С улиц были убраны трупы, прекращены грабежи и разбои. Всех взрослых мужчин, способных держать в руках оружие, обязали записываться в казачье войско и вскоре отряд Дорошенко увеличился едва ли не вдвое. На ту сторону Днепра они с Яненко направили конные разъезды, чтобы выяснить не движется ли в их сторону воевода русский. На следующий день с утра новобранцев разбили по сотням и под руководством Верныдуба те приступили к тренировкам в упражнении с оружием. Остальные казаки и присоединившиеся к ним мещане занялись возведением фортификационных сооружений вдоль Тясмина. Работы не прекращались даже ночью. В случае приближения войск Вишневецкого мост решено было сжечь, поэтому на нем были установлены бочки со смолой и дегтем, возле которых постоянно дежурили с горящими в руках факелами часовые. В случае непосредственной угрозы на мост должны были выкатить бочки с порохом и подорвать их.
Погруженный в работу по организации обороны города, Дорошенко, тем не менее, ни на минуту не прекращал думать о судьбе Оксаны. Мозг его терзала только одна мысль, что же могло с ней случиться? Об исчезновении девушки он рассказал Верныдубу и тот отрядил нескольких наиболее расторопных и толковых казаков найти тех, кто видел ее в день исчезновения. Однако расспросы местных жителей не привели ни к чему. Только один седой старик, вспомнил, что вечером того дня видел неподалеку от дома Яненко некоего Свенцицкого одного из подручных Чаплинского. В Чигирине он пользовался дурной славой забияки и бретера. Ходили слухи, что дозорца поручал ему выполнение разного рода деликатных поручений, когда не хотел, чтобы фигурировало его собственное имя. Свенцицкий принимал самое деятельное участие в наезде на Субботово и это он засек кнутом до смерти сына Хмельницкого. Но надо отдать должное — внешне он выглядел весьма импозантно. Выходец из застянковой шляхты, Свенцицкий, тем не менее, был великолепным фехтовальщиком. Лет ему было около тридцати. Ловкий и поджарый, он внешностью смахивал больше на испанца, чем на поляка. Его красивое, подвижное, с точеными аристократичными чертами лицо, украшали тонкие черные усики, а волнистые густые волосы спадали сзади по плечи, а спереди до середины лба. В недавние времена красавец-брюнет был популярен у женской половины населения Чигирина и не только у шляхтянок. На любовном фронте он не брезговал одерживать победы и у пригожих мещанок, и даже у казачек.
В тот вечер с ним было еще несколько человек из челяди Чаплинского. Но старик видел их мельком и, куда они потом подевались, не знал. Сейчас Свенцицкого в Чигирине не было. Опрошенные люди склонялись к мнению, что, скорее всего, он убежал из города вместе с Чаплинским.
Узнав об этом, Дорошенко и Яненко не знали, что и думать.
— Помнится мне, этот Свенцицкий частенько поглядывал на Оксану, — напрягал память Яненко, — но на нее многие заглядывались, ты сам знаешь, дивчина она видная. Однако, мне с трудом верится, чтобы он мог ее похитить.
