Бернард Корнуэлл - Ярость стрелка Шарпа
— Faugh a ballagh! — закричал майор Гоуг.— Faugh а ballagh! Дадим им жару, парни!
Эффект неожиданности был потерян, и Гоуг больше не намеревался сдерживать своих парней. Шарп помнил батальон по Талавере, знал, какой дисциплинированностью они отличаются, но сейчас Гоуг требовал быстроты и ярости.
— Вперед, негодники! — заорал он,— Живей! Я вас не слышу! Подать голос!
Солдаты ответили на эту охотничью команду леденящими душу воплями. Казалось, это воют баныни. Они рванули через болото, спотыкаясь на кочках и перепрыгивая небольшие канавы. Молодой, гибкий прапорщик Кеог бежал впереди, размахивая над головой офицерской пехотной сабелькой.
— Faugh a ballagh! — орал он.— Faugh a ballagh!
Он прыгнул через канаву — ноги разъехались, ножны подскочили, левая рука на треуголке — и споткнулся, но сержант Мастерсон, почти такой же здоровый, как и Харпер, рывком поставил хрупкого на вид прапорщика на ноги.
— Убить их! — кричал Кеог.— Смерть! Смерть!
Вспышки выстрелов сверкали там и тут среди огней лагеря, но Шарп не слышал ни выстрелов, ни раненых. Разрозненные и сонные французы выползали из своих палаток и шалашей. Какой-то офицер, размахивая саблей, пытался собрать солдат, но крики ирландцев приводили едва проснувшихся французов в ужас. Ирландские мушкеты стреляли редко, основную работу проделал страх, внушаемый семнадцатидюймовыми штыками. Босоногая женщина сгребла простыни и поспешила за своим избранником. Два пса носились кругами и лаяли на всех подряд. Шарп увидел пару всадников, исчезающих в темноте позади него. Он резко развернулся, поднял винтовку, но всадники уже унеслись к берегу, туда, где пришвартовались шаланды. Кеог со своими людьми устремился вперед, а Шарп остановил Харпера.
— У нас зеленые мундиры, Пэт,— предупредил он.— Нас могут принять за французов, если не будем осторожны.
Он оказался прав. Полдюжины солдат с желтым кантом на красных мундирах внезапно появились среди костров, и Шарп увидел направленный на него мушкет.
— Девяносто пятый! — крикнул он.— Девяносто пятый! Не стрелять! Кто вы?
— Шестьдесят седьмой! — ответил голос.
Шестьдесят седьмой гемпширский полк продвигался медленнее ирландцев, но держал строгий порядок. Капитан разводил людей охранять захваченный лагерь, в то время как майор Гоуг призывал своих вернуться и выставить охранение. Шарп и Харпер повернули на голос. Проходя мимо палаток, Шарп тыкал в них саблей. Из одной ответили криком. Шарп сдернул навес и увидел двух прячущихся французов.
— Выходи! — проревел он.
Они выползли ему под ноги, дрожа от страха.
— Я и не знаю, берем ли мы пленных,— сказал Шарп.
— Мы не можем просто убить их, сэр,— ответил Харпер.
— Я не собираюсь их убивать,— проворчал Шарп.— Встать!
Подгоняя парочку саблей, он повел французов к другой группе пленников, которых сопровождали гемпширские красномундирники. Один из гемпширцев склонился над французом, мальчишкой лет четырнадцати-пятнадцати на вид. Парень был ранен в грудь и умирал, ноги его выбивали жуткую дробь.
— Спокойно, парень.— Красномундирник потрепал умирающего по щеке.— Ну, ну, спокойно.
Дальний берег озарился внезапной вспышкой мушкетных выстрелов и также мгновенно затих — видимо, там красномундирники справились так же быстро, как и их товарищи на южном берегу.
— Это вы, Шарп? — раздался голос майора Гоуга.
— Так точно, сэр.
— Чертовски быстро все получилось,— разочарованно сказал Гоуг.— Они просто сбежали! Даже не пытались драться. Окажите любезность, доложите генералу Грэму, что берег захвачен и контратак не предвидится. Вы найдете генерала у плотов.
— С радостью, сэр.
Они с Харпером двинулись через захваченный лагерь.
— А я думал — повоюем,— вслед за Гоугом разочарованно протянул Харпер.
— Эти дурачки все проспали.
— И ради чего было тащиться в такую даль? Чтобы увидеть, как горстка дублинцев разбудит лягушатников?
— Парни Гоуга из Дублина?
— Полк там набирали, сэр.— Харпер увидел брошенный французами ранец, поднял его и заглянул внутрь.— Сволочи,— сказал он и отбросил пустой ранец в сторону.— Сколько мы здесь пробудем?
— Сколько понадобится. Может, час.
— Так долго!
— У саперов много работы, Пэт,— сказал Шарп и вспомнил вдруг беднягу Старриджа, так надеявшегося, что Шарп вытащит его живым из переделки на понтонном мосту через Гвадиану.
Они нашли генерала Грэма на берегу у стоявших на якоре плотов. Пятая шаланда, на борту которой находились саперы, была привязана к ближайшему плоту с двумя убитыми французами.
Плоты представляли собой огромные деревянные платформы с короткой мачтой, к которой крепился небольшой парус. Французы ждали темной ночи, когда северный ветер и прилив отнесут плоты к флотилии, готовящейся к переброске армии на юг. Команды из добровольцев должны были подвести эти неуклюжие громадины как можно ближе к якорной стоянке, поджечь запальные фитили и, пересев в лодки, убраться подальше от огненного ада. Если бы плоты оказались среди британских и испанских кораблей, возникла бы паника. Чтобы корабли не сгорели, пришлось бы рубить якорные цепи, и ветер сталкивал бы неуправляемые суда друг с другом или относил их к болотистому побережью Исла-де-Леон. Плоты были загружены бочками с зажигательной смесью и сухими ветками, а по периметру стояли старые пушки, соединенные с бочками огнепроводными шнурами. Пушки — некоторые из них, казалось, двухсотлетней давности — были небольшие, но заряжены крупной картечью, круглыми ядрами и всем, чем французы смогли набить стволы. Сгрудившись на якорной стоянке, они могли бы сеять смерть и разрушения.
Саперы устанавливали заряды и протягивали быстрогорящие фитили на южный берег, где находился со своими помощниками генерал Грэм. Шарп передал ему сообщение от Гоуга, и сэр Томас утвердительно кивнул.
— Дьявольские штуки, а? — Он кивнул в сторону ближайшего плота.
— Балгован! — крикнул голос с северного берега.
— Пертшир! — отозвался сэр Томас.
— На этой стороне чисто, сэр!
— Молодец!
— Балгован, сэр? — спросил Шарп.
— Пароль,— ответил сэр Томас.— Забыл вам сказать. Балгован — это место, где я вырос, Шарп. Лучшее место на земле.— Он посмотрел на юг, где находился форт Сан-Луис, и нахмурился.— Слишком уж легко все получилось.— Его, похоже, что-то беспокоило, но Шарп промолчал, потому что генерал-лейтенант сэр Томас Грэм не нуждался в комментариях капитана.
— Плохие солдаты,— сказал сэр Томас, имея в виду французов, которые должны были охранять плоты,— вот в чем дело. Разложение начинается на уровне батальона. Готов поставить ваше годовое жалованье против моего, Шарп, что старшие батальонные офицеры спят сейчас в фортах. У них там теплые постели, огонь в камине и служанки под боком, а их солдаты погибают здесь.
