Великие учёные России, которые сделали нашу страну непобедимой - Арсений Александрович Замостьянов
Ещё накануне запуска спутника Королёв иногда выступал под своей фамилией на конференциях. После прорыва в космос такое стало невозможным. Зарубежные коллеги могли только догадываться — кто стал отцом мировой космонавтики.
Прагматичный романтик
Главный конструктор — так называли его в газетах. Коллеги за глаза называли его С.П. — это в кругах ракетчиков считалось высшей степенью уважения. Регалии не были для Королёва приоритетом. Он не принял статус «генерального», не мечтал о Нобелевской премии, которую не мог получить, поскольку оставался засекреченным. Главного конструктора вполне устраивало собственное небольшое «королевство» — в подмосковных Подлипках, где обосновались ракетчики, от крупнейших учёных до рабочих. Там расположился научно-производственный центр, в котором слово Королёва ценилось на вес золота. Учёные, в том числе молодые, — люди амбициозные, в их среде непросто стать бесспорным лидером. А о Королёве ходили легенды. И о том, как он поставил горниста на старт первого спутника, и о том, как разрешил спор о поверхности Луны — твёрдая она или как подушка. Точных сведений тогда не было. И главный конструктор взял лист бумаги и крупно написал: «Лунная поверхность — твёрдая. Королёв». На свой страх и риск.
Космонавт и проектант, сотрудник «фирмы Королёва» Константин Феоктистов так писал о главном конструкторе: «Самая характерная черта Королёва — громадная энергия. Этой энергией он умел заражать окружающих. Он был человеком очень решительным, часто довольно суровым. Королёв — это сплав рационализма и мечтательности». О суровом нраве главного вспоминают многие: бывало, что и бумаги разлетались по его кабинету. Но когда речь шла о важнейших решениях, он терпеливо выслушивал всех и каждого.
Королёв был великим прагматиком, стратегом, умевшим хладнокровно просчитывать ситуацию на много ходов вперед. Но в Королёве всегда жил и романтик, мальчишка, который мечтал о звёздах, о скорости, об открытиях. Мотоциклист, планерист, лётчик… Обаятельный, остроумный, сильный человек с искрящимися, неравнодушными глазами. Коллеги вспоминали, как Королёв любовался каждым ракетным запуском, выискивая для этого самое выигрышное место. Для него это была не работа, а образ жизни и сокровенная радость.
Человек в космическом корабле
С лёгкой руки Королёва узнал несколько новых русских слов — начиная со «спутника». Однажды, в конце 1960 года, академик собрал своих сотрудников на секретное совещание: он устроил конкурс на лучшее название конструкции, в которой первому космонавту предстояло облететь Землю. Посыпались варианты: «ракетолёт», «звездолёт», «космоаппарат»… А Королёв сказал: «Назовём кабину «космический корабль»». Всё засмеялись — разве эта «посудина» похожа на корабль? Скорее лодка. Но потом все признали: Королёв оказался прав. Это слово напоминало о Земле, о великих путешествиях по морям и рекам. Сегодня нам кажется, что это понятие существовало всегда. Космический корабль — что может быть естественнее?
Он мечтал и стать первым межпланетным путешественником. Да, изначально Сергей Павлович, проектируя ракеты, которые сумеют преодолеть земное тяготение, видел именно себя в роли космического первопроходца. Риска он не боялся, готов был даже остаться на орбите — лишь бы выполнить этот рывок. Не довелось. Когда пришло время готовить первый пилотируемый космический полёт, Королёв счёл, что для этой роли нужно подбирать молодых асов авиации. В США Вернер фон Браун сделал ставку на опыт будущих астронавтов, а в Советском Союзе «победила молодость». В первый отряд космонавтов подбирали самых бесстрашных и крепких младших офицеров. Наш космонавт № 2 — Герман Титов — до сих пор остаётся самым молодым человеком, побывавшим в космосе.
В начале первого полета человека в космос Королёв по радиосвязи говорил Гагарину: «Будь спокоен за всё. До встречи в Москве». Голос главного конструктора внушал Гагарину веру в технику и в свои силы. Их диалог стал для него ниточкой, за которую космонавт номер один держался и во время взлёта, и в самые тяжелые минуты спуска. Никто тогда не знал силу космических перегрузок, не мог в точности определить силу космических перегрузок. Они сделали шаг в неизвестность — и победили.
И для Юрия Гагарина, и для других первых космонавтов, ставших всенародными героями, именно Королёв стал не только главным конструктором, но и главным человеком. Главный конструктор называл из «орёликами», при этом Гагарина неизменно, как правило, по имени-отчеству, хотя был на 27 лет старше. И в день, когда в деревне Клушино Смоленской области родился Юрий Гагарин, Королёв писал доклад, посвященный ракетному полёту человека в стратосферу, ставший основой его первой печатной работы. Вот такое совпадение!
Врачебная ошибка
А сам Королёв и на шестом десятке лет верил, что через пять — десять лет наступят времена, когда медицинские требования к космонавтам не будут такими жёсткими, и он сможет полететь к своей мечте. Стариком он себя не считал, всерьёз думать о здоровье просто не успевал.
Казалось, для него нет ничего невозможного. Первый космический экипаж из троих человек, первый выход человека в открытый космос, первая фотография обратной стороны Луны, первый женский полёт на орбиту… Длинная череда побед, повторить которые невозможно. Ему не удалось только самому стать космонавтом и научиться отдыхать. Как минимум двадцать лет он жил в режиме перенапряжения сил, с краткими перерывами на сон. А сердце работало с перебоями.
И все это — к 59‐ти годам. В начале января 1966 года ему предстояла, как говорил Сергей Павлович, «пустячная операция» — удаление полипа из прямой кишки. Причем оперировал его лично министр здравоохранения СССР Борис Петровский. На операционном столе выяснилось: диагноз неверный, это не полип, а смертельно опасная саркома. Опухоль удалили, но выйти из наркоза Сергей Павлович не сумел. Нередко пишут, что трагическую роль в той операции сыграла травма челюсти, которую Королёв получил во время давнего допроса в тридцатые годы. Но главная причина — невнимательность врачей, не сумевших всё учесть и подстраховаться. Если бы они умели просчитывать варианты так же добросовестно, как Сергей Павлович…
Хоронила его — без преувеличений — вся страна. Длинные пояснения не требовались, после скупых официальных объявлений все сразу поняли: вот он,
