Герои и битвы. Военно-историческая хрестоматия. История подвигов, побед и поражений - Константин Константинович Абаза
После смерти мудрого Гаруна, христиане недолго наслаждались миром. Арабы стали подозревать христиан Палестины в тайных сношениях и помощи грекам, с которыми они вели частые войны. В случае какой-либо неудачи, христиане Иерусалима и Сирии подвергались яростной мести арабов.
Когда греческий император Никифор Фока взял Антиохию, то иерусалимского патриарха осудили за сношение с греками: его сожгли на костре, в тоже время было сожжено несколько церквей. При султане Хакиме началось беспощадное истребление христиан, в них стали видеть самых заклятых врагов, которых не следует щадить. Появились мученики. Все церковные церемонии были строго запрещены; церкви превращены в конюшни, Храм Гроба Господня разрушен до основания. Несчастные христиане рассыпались по всему Востоку, весь христианский мир был глубоко опечален. Появились разные небесные явления, которые окончательно смутили умы. Все заговорили о конце мира, и всякому набожному человеку хотелось умереть в городе, где страдал и был распят сам Господь.
В XI столетии, чаще, чем прежде, совершались путешествия в Святую землю. Туда шли графы и князья, монахи и священники, епископы и даже короли. Такие знатные лица шли с большой свитой, которая возрастала в числе по мере приближения к святому городу. В 1064 году в одной толпе богомольцев, которую вел майнцский епископ, считали не менее семи тысяч человек, многие из них полегли дорогой в боях. Никогда еще стечение народа не было таким великим в Иерусалим, несмотря на жестокости магометан: все думали, что Вечный Судья явится именно теперь и в этот город. Толпы народа покрывали дороги, их грабили, убивали, а они все шли, да шли. У стен Иерусалима их ждали новые испытания: арабы, или как их называли, сарацины, требовали по червонцу с человека. У кого были деньги, те давали, а бедняки так и пропадали под стенами от голода, болезней, от непривычки к знойному климату Палестины. И те счастливцы, которые попадали в город, тоже терпели горе, часто находили там и смерть. Случалось, что во время божественной службы, когда христиане лежали в слезах пред алтарем, врывались в церковь буйные толпы. С криком бросались они на духовенство, били его палками, кидали священные сосуды, срывали иконы и топтали их ногами. Ни один большой праздник не обходился без побоища и осквернения христианской святыни. Богомольцы, возвращаясь в Европу, рассказывали про те мучения, которые они там вынесли. Многие христиане помышляли об освобождении Гроба Господня из рук неверных, но для этого нужно было действовать сообща, дружно бороться, а у христиан шли вечные споры. Короли спорили с вассалами и духовенством, вассалы жили не в ладах с городами, ссорились друг с другом и так без конца.
Торговые города Средиземного моря собрались как-то и выслали морскую силу против сарацин, но их никто не поддержал – дело ничем не кончилось. А между прочим, положение христиан еще более ухудшилось, когда Сирия и Палестина из-под власти арабов перешли во власть турок. Это бедное племя жило в палатках и переходило с места на место, кочуя около берегов Каспийского и Аральского морей. Турки питались молоком своих коз, дикими яблоками, грушами, кореньями и тем, что было под рукой. У них не было настоящего Отечества – жили там, где находили хорошие пастбища, где паслись их лошади и козы. Но в тоже время они были храбрыми, любили войну: падки к грабежу и хищничеству. Никто на Востоке не ездил так хорошо верхом, как турки, никто так хорошо не владел копьем и не стрелял из лука, как эти кочевники. Стрельба с лошади была их любимым занятием, причем они забрасывали свои пики за плечо.
В XI столетии турки приняли магометанскую веру и подобно арабам устремились на покорение мира. Воинственное племя без труда завоевало Малую Азию, Сирию и Палестину. Ни арабы, ни греки не могли сломить их дикого мужества. Каждый турок носил копье с надписью своего имени и клялся заставить уважать это копье, а предводитель посылал в орду только свой лук, и этого было достаточно, чтобы вся орда поднималась, как один человек. В бою они располагались по ордам и семействам. Наступали в беспорядке, толпами, без передовой и тыльной стражи. Всадники, действуя в одиночку, вызывали противника и начинали отдельные схватки. Потом схватывались кучками и, наконец, вся их армия бросалась на противника. Она – как морская волна – то набегала, то отливала, пока не кончится бой. От одного перса турки научились окапывать свои лагеря, но атаку и оборону укрепленных мест они долго не умели вести. Потом уже у них появились мечи, латы и разные приспособления в боевом порядке – в виде авангарда и резервных частей. Турки любили прибегать к засадам: притворно побегут, а засадные части перекроют дорогу. Когда неприятель обращался в бегство, они, как и арабы, следовали за ним по пятам, истребляли всех до последнего человека. В нравах турок замечалась хитрость, коварство, на их обещания нельзя было полагаться. И вот эти-то кочевники в самой грубой одежде, обернутые войлоком, на лошадках с деревянными стременами, с самым скудным вооружением, в течение каких-нибудь десяти лет стали господами, сделались хозяевами
