Месть Орла - Энтони Ричес
- Вряд, ли, трибун?
Сорекс отпустил Фелицию, с яростью обернулся и увидел высокого загорелого мужчину, стоящего в проеме двери дома, и Дезидру выглядывавшую из-за него с выражением ужаса на лице. После минутного молчания вновь прибывший шагнул в комнату, отстегнул плащ и бросил его на стул.
- Я полагаю, Фульвий Сорекс, что трибун должен стоять по стойке смирно в присутствии старшего офицера. Напоминаю вам, что, хотя я больше не командую этим легионом, в моем приказе о передаче вам оперативного контроля над Шестым легионом не упоминалось ни слова о моем понижении в полномочиях. Я был легатом и остаюсь легатом, за что мне предоставлены все права, привилегии и все крупицы уважения, которые я заслужил за десять лет службы в армии Империи. Я это сказал, прежде, чем мы перейдем к тому факту, что у меня есть четыре очень жестоких легко провоцируемых солдата из моей личной охраны, которые, я не сомневаюсь, получили бы огромное удовольствие, изуродовать вас, если бы я дал им команду сделать это.
Он искоса взглянул на обнаженную Филицию и увядающий член трибуна.
- И это не считается стойкой «смирно», трибун, хотя я вижу, что и на этом фронте у тебя проблемы... Он подошел к Фелиции, которая встала и надела свою одежду. - Доктор, мне было приятно снова встретиться с вами, хотя мы оба предпочли бы, чтобы обстоятельства были немного более благоприятнее. Я очень надеюсь, что ваше достоинство не слишком задето. Мне показалось, что этот человек изо всех сил старается произвести на вас какое-то впечатление.
Она кивнула, глядя на ребенка, который все еще стоял в дверях столовой с поднятым мечом и выражением убийственного гнева на его юном лице.
- Вот это, да, как я помню, этого молодого человека зовут Люпус? - Мальчик кивнул, его взгляд остановился на Сорексе. - Легат медленно прошел через зал и присел перед ним на корточки, в шести дюймах от острия короткого меча. - Я Легат Септимий Эквитий, молодой человек, и я знаю твоего опекуна центуриона Корва достаточно хорошо, так, что слышал твою историю из его уст. Помню, он говорил мне, что большую часть времени тебя тренирует с мечем германский слугой твоего трибуна? - Люпус снова кивнул, его губы растянулись, обнажая зубы, а глаза все еще были прикованы к Сорексу. - Итак, если бы ты решил наказать этого человека за то, что он причинил страдания моему другу доктору, ты, действительно смог бы пронзить его мечем? - Он медленно с нежной улыбкой протянул руку и отвел в сторону острие меча. - Вложи свой меч в ножны, молодой солдат, время использовать его в гневе еще не пришло, но есть другие способы добиться того же результата, даже если они не приносят немедленного удовлетворения.
Он встал и повернулся к Сорексу, с отвращением покачав головой.
- Всем повезло, что я случайно заметил женщину префекта Каста, дрожащую от холода у подъезда собственного дома, когда подъезжал к крепостным воротам. Поначалу она не хотела объяснять, почему ее не пускают в собственный дом, но я благодарю Светоносного Мирту за то, что упорствовал в своих вопросах достаточно долго, чтобы обнаружить, что вы намеревались изнасиловать здесь доктора. Хоть она и не говорила об этом, что-то мне подсказывает, что жена центуриона вряд ли стала бы вашей первой жертвой. Можете благодарить богов, что я пришел вовремя, чтобы спасти вас от меча этого ребенка.
Сорекс усмехнулся, его уверенность постепенно начала восстанавливаться.
- Ребенок? Я бы сломал ему шею, как ненужному щенку.
Эквитий поднял бровь.
- Возможно, вы бы это сделали. Или, возможно, он вскрыл вам артерию этим обманчиво безобидным на вид мечом. Мне оно напоминает оружие, с которым опасно связываться. А теперь я предлагаю вам уйти и больше не беспокоить ни одну из этих дам, опасаясь, что вам после этого придется беспокоиться не только о мстительном ребенке. Я подозреваю, что префект Каст, находясь в конце своей военной карьеры, может доставить вам массу неприятностей, если узнает о ваших принудительных отношениях с его женщиной. А теперь, убирайтесь.
Сорекс развернулся и ушел, гневно нахмурившись.
- Да, этот человек теперь не остановится ни перед чем, чтобы увидеть меня либо мертвым, либо опозоренным и оболганным. Я подозреваю, что ему не слишком долго придется ждать последнего, до того момента как только прибудет новый легат с любыми приказами, которые он получит из Рима для меня. - Его внимание привлекло движение у двери спальни. - Ах, домина, вы, должно быть, та гордая мать, о которой мне рассказывала Дезидра.
Анния с недоумением оглядывала переполненный коридор.
- Кажется, я что-то пропустила. Кто этот незнакомец и почему у Люпуса такое же лицо, как у моего мужа, когда он собирается оторвать кому-нибудь голову?
4.
Мы пробыли здесь достаточно долго, чтобы вениконы пронюхали о нашем присутствии и собрали приличный военный отряд в качестве меры предосторожности против любого вторжения, которое мы можем задумать. Весьма вероятно, что любое наше движение к северу от стены приведет к немедленному ответу и появлению достаточных сил, чтобы без каких-либо проблем уничтожить нашу когорту…
Скавр сделал паузу и окинул оценивающим взглядом лица своих офицеров.
- …и поэтому я планирую наделать как можно больше шума, покидая лагерь, и чтобы они обязательно услышали, что мы пойдем вверх по Грязной реке. К тому времени, как мы окажемся на расстоянии досягаемости от крепости Клыка, они соберут всех трудоспособных мужчин на тридцать миль в округе, готовых броситься за нами, мечтая о шансе разорвать на части римскую когорту. А это, господа, означает, что будет много разгневанных варваров. Они перейдут через реку, как стая голодных волков, надеющихся догнать нас на марше, слишком быстрые, чтобы мы смогли их обогнать, и слишком сильные, чтобы мы могли противостоять им в прямом бою.
После двух дней вынужденного отдыха, когда когорта ждала, пока луна войдет в самую темную фазу месяца, и восстанавливалась после сурового марша на север, центурионы собрались на вечерний брифинг со своим трибуном. Каждый офицер держал в руках обычную чашу вина, создававшим атмосферу непринужденной легкости, с которой Скавр управлял своими людьми, а их внимание было приковано к примипилу,
