Восстание (ЛП) - Скэрроу Саймон
За последние несколько дней Катон проникся к своему командиру не только уважением, но и симпатией. Решение проблемы восстания должно было стать высшим испытанием в карьере наместника. Немногие люди в его положении отвечали за судьбу целой провинции. Его решение вторгнуться на Мону в надежде добиться славы сыграло на руку мятежникам. Только полная победа давала ему шанс спасти свою репутацию. Если же, боги не будут милостивы, и он потерпит поражение, то честь потребует, чтобы он хотя бы погиб как герой в бою. В противном случае ему пришлось бы покончить с собой, чтобы искупить свою неудачу и спасти от катастрофы то немногое, что он мог сделать с честью, как это сделал Вар, который повел три легиона навстречу их гибели в глубине германских лесов.
Впереди показалась веха, и когда Катон увидел, что до Лондиниума осталось всего восемь километров, он почувствовал прилив облегчения от того, что тяготы последних дней остались позади, и одновременно тревогу за то, что он там обнаружит. Он старался не думать о том, какая судьба могла постигнуть Клавдия, Луция и Петронеллу, не вспоминать о падении Камулодунума и уничтожении Девятого легиона, хотя и тешил себя надеждой, что его друг Макрон каким-то образом избежал печальной участи колонии ветеранов.
Спустя полчаса день начал подходить к концу, и длинные тени сумерек растянулись по пологому ландшафту, заливая его неярким кроваво-красным сиянием. Дорога поднялась на последний невысокий хребет, и впереди, на берегу великой реки Тамесис, которая широкими петлями спокойно текла к далекому морю, раскинулся самый большой город Британии. Катон с удивлением увидел, что причалы и пирсы все еще заполнены кораблями. Он предполагал, что большинство из них уже уплыли в безопасное место, а палубы заполнены теми, кто бежал из города вместе с нажитым имуществом. На дороге перед ним, а также на дороге, ведущей на запад, было много людей и повозок, рассредоточенных вдоль пути. Узкий мост, пересекавший реку и обозначавший самое дальнее место для морских судов, был запружен людьми, которые переходили на южный берег и ехали по дороге, ведущей к побережью.
Катон задавался вопросом, сколько жителей осталось в городе и насколько безопасно будет на улицах, когда порядок начнет рушиться. Возможно, прибытие наместника и конной колонны поднимет боевой дух жителей и обеспечит авторитет и силу, необходимые для сохранения контроля. По крайней мере, до тех пор, пока орда повстанцев не достигнет Лондиниума.
Со своего места он имел хороший обзор города, и было ясно, что оборонять его невозможно. Только административный квартал был защищен стеной, но и она разрушилась, а мусор и отходы засыпали участки рва так, что враг мог легко перебраться через него. Эти оборонительные сооружения относились к форту, построенному для защиты первоначального военного моста через Тамесис. Когда форпост превратился в процветающий порт, его укрепления разобрали. В то же время была построена новая стена и ров, чтобы охватить пристань, склады, магазины, бани и дома быстро растущего города. Через несколько лет Лондиниум разросся, и дополнительные оборонительные сооружения пришли в запустение. Теперь город был открыт для атаки с любого направления к северу от Тамесиса. Причиной неспособности поддерживать оборону стало самонадеянное предположение сменявших друг друга наместников, что южные равнины новой провинции умиротворены и нет необходимости защищать крупнейшее поселение Британии. Теперь их глупость стала очевидной.
Катон махнул Туберону рукой и отъехал в сторону, чтобы подождать, пока Светоний нагонит его. Правитель внимательно осмотрел город и прищурился на восток, где не было никаких признаков врага или даже отрядов разведчиков.
- Трудно поверить, что мы их опередили. - Он почесал щетину на подбородке. - Повстанцам пришлось преодолеть лишь малую часть того расстояния, которое пришлось преодолеть нам. Я боялся, что они будут здесь задолго до нашего прибытия.
- Да, господин. Я тоже этого боялся.
- Так что же их задержало? Это теряет весь смысл. Где они во имя Плутона? Они же не могли оставаться в окрестностях Камулодунума. Инициатива за ними. Почему они упускают предоставленную им возможность? - Глаза Светония сузились. - Что задумала эта иценская ведьма?
Очевидного ответа на вопрос наместника не было, и Катон пожал плечами.
- Нам противостоит не обычная армия, господин. Боудикка, возможно, скорее номинальная фигура, чем лидер восставших. Кто может сказать, насколько велика ее власть над теми, кто идет за ней? И если ее последователи больше озабочены тем, чтобы грабить то, что лежит перед ними, а не думать о стратегической ситуации, то, скорее всего, они двинутся дальше только тогда, когда у них закончится продовольствие. Однако Лондиниум предлагает богатую добычу, и я смею предположить, что эта перспектива привлечет их сюда скорее рано, чем поздно.
- Есть еще один вариант, - предложил один из трибунов. Высокий молодой человек с высокими тонкими скулами и чуткими глазами, он как будто собирался продолжить, но потом потерял уверенность.
Светоний устало повернулся к нему. - Поделись с нами своими мыслями, трибун Агрикола.
- Слушаюсь, господин. - Трибун колебался. - Возможно, у противника не хватает духу продолжать наступление, господин. Они могут сомневаться, что у них хватит сил для нападения на крупное поселение. Кроме того, они должно быть уверены, что вы сосредоточите свои силы для подавления восстания.
- Я сомневаюсь, что дело в недостатке смелости, молодой человек. Они достаточно хорошо справились с колонией ветеранов в Камулодунуме и Девятым легионом. Чего-чего, но дерзости у них в избытке.
- При всем уважении, полководец, колонию защищали старики, а Девятый легион состоял в основном из тех, кто был признан непригодным для участия в кампании на Моне. Кроме того, смею предположить, что мятежники знают об этом, и они будут гораздо более обеспокоены тем, что им придется столкнуться с гораздо более сложной задачей, когда они встретятся с лучшей частью наших сил здесь, в Британии.
Катон был раздражен небрежным высказыванием в отношении ветеранов под командованием Макрона и почувствовал себя обязанным защитить честь своего друга, обращаясь к наместнику.
- При всем уважении к точке зрения трибуна Агриколы, господин, я сомневаюсь, что бритты легко одолели центуриона Макрона и его ветеранов. Есть причина, по которой ветераны становятся ветеранами. Возможно, трибун когда-нибудь узнает об этом, если проживет достаточно долго.
Отвернувшись от трибуна, Светоний подавил смешок.
- Будем надеяться, что он проживет достаточно долго, а? - Выражение его лица снова стало серьезным. - Какова бы ни была причина задержки врага, мы должны быть ему благодарны. Сейчас нам нужно успокоить нервы наших людей в Лондиниуме и посмотреть, что можно сделать для подготовки к нападению. Идемте.
Колонне пришлось ждать у северных ворот, ведущих в город, пока дозорные из гарнизона расчищали путь беженцам. После того как им удалось войти, они прошли по одной из главных улиц города. Многие из уходящих граждан, а также те, кто еще не определился или решил остаться, смотрели на них с удивлением и облегчением.
Поднялся крик.
- Наместник вернулся! Армия здесь! Теперь мы покажем этим проклятым мятежникам!
Другие были менее воодушевлены и, когда Светоний проезжал мимо, восклицали: - Правда ли то, что говорят о Девятом легионе? Правда ли это? Мы заслуживаем того, чтобы нам рассказали!
Светоний ничего не ответил, выпрямившись в седле и стараясь выглядеть как можно более достойно, несмотря на свое изможденное и грязное состояние.
Когда они добрались до перекрестка и приготовились ехать налево, к штаб-квартире наместника, Катон замешкался и посмотрел в противоположную сторону, на постоялый двор «Олень и собака». Именно там он надеялся найти своего сына и его друзей, и, прежде чем свернуть с дороги, почувствовал, что сердце его радуется этой перспективе. Прежде чем ему разрешат заняться личными делами, он должен будет позаботиться о размещении и снабжении провизией своих людей, а также присутствовать при наместнике, пока тот будет оценивать ситуацию. Он подумал о том, чтобы послать на постоялый двор человека с сообщением о своем прибытии, но решил, что предпочел бы сделать это лично.
