Добыча тигра - Уилбур Смит
На следующий день он вернулся домой и явился в дом Парашурамы. - Он протянул ему кошелек, который принес с собой.
- ‘А сколько ты получил за соль?’
- Двадцать рупий, - ответил Кристофер.
Стюард с подозрением отсчитал монеты, откусывая каждую, чтобы проверить ее правильность, и взвешивая на маленьких весах.
- ‘Совершенно верно, - неохотно согласился он наконец.
Парашурама улыбнулся Кристоферу. - ‘Мой управляющий, Джаянтан, не доверял тебе. В первом мешке с солью лежало письмо купцу из Нейура. Я попросил его прислать своего самого быстрого гонца с ответом, сообщив мне цену, которую он заплатил вам за соль.’
Щеки Кристофера вспыхнули. - ‘Вы не доверяли мне дать честный отчет?’
- Теперь я знаю, что могу. - Он отсчитал две монеты и протянул их Кристоферу. - ‘Это твой гонорар – пока что. Я скоро найду тебя снова: у меня всегда есть работа для людей, которым я доверяю.’
В течение следующих нескольких месяцев он был верен своему слову. Разные грузы и разные города; иногда с Кристофером шли другие люди, иногда он шел один. Раз или два группы людей угрожающе двигались, но при виде меча Кристофера они неизменно отступали. И каждый раз Кристофер не чувствовал ничего, кроме разочарования. Он чувствовал, как внутри него растет сила, натянутая, как тетива лука; ему нужно было освободиться. В схватках на помосте он дрался с такой яростью, что однажды чуть не ослепил человека.
- А какой второй заповеди я тебя научил?- спросил Ранджан.
- Ченнига, - угрюмо сказал Кристофер.
- ‘А что такое ченнига?’
- ‘Терпение.’
Однажды в "Калари" пришел управляющий богача Джаянтан. - ‘У моего хозяина есть для тебя еще одно поручение.’
В доме Парашурамы торговец вытряхнул мешок ему на ладонь. В мягком свете, проникавшем сквозь резные деревянные ставни, поблескивали рубины.
- ‘Мне нужно, чтобы ты отвез их одному Тамильскому торговцу в Мадуре, по ту сторону гор. Путешествие займет много дней, а дороги через горы кишат бандитами.’
Кристофер почти не слышал его. Он пристально смотрел на рубины. Они подмигнули ему, как шлюха в дверях борделя. Злая мысль расцвела в его голове: он мог бы убить этих двух людей здесь и сейчас, а потом сбежать с драгоценными камнями. Тогда у него будет достаточно рупий, чтобы жениться на Руфи. Все его тело ныло от искушения, от осознания собственных возможностей.
- Какова же третья заповедь? - Раздался в голове голос Ранджана.
- Самоконтроль. - Отозвался его собственный внутренний голос.
Он заставил свое лицо превратиться в пассивную маску, чтобы скрыть свои мысли.
- ‘Джаянтан пойдет с тобой’ - сказал Парашурама, не подозревая, как близок он был к смерти. - ‘Только вы двое. Я мог бы послать караван из многих людей – но это привлекло бы внимание, и каждый вождь отсюда и до Дели был бы привлечен этим запахом. Двое мужчин могут надеяться проскользнуть туда, куда не смогли бы проскользнуть двадцать.’
Кристофер поклонился. - ‘Я буду уважать ваше доверие.’
На следующий день они отправились в путь, направляясь вглубь страны. Дорога представляла собой не что иное, как тропинку через пустыню, изрытую последними муссонными дождями и немногочисленными повозками, которые пытались проехать по ней. Тамариндовые деревья затеняли дорогу, и звуки птиц и насекомых перемежались стуком ткацких станков, где ткачи устраивали свои мастерские на обочине дороги.
Кристофер прожил почти всю свою жизнь в Индии, но это был первый раз, когда он отважился удалиться от побережья больше чем на несколько миль. Даже работая на Парашураму, он всегда ездил в поселения вдоль прибрежной полосы. Вскоре деревень стало меньше, и они стали еще злее. Стук ткацких станков сменился щебетом и писком птиц, которых он никогда раньше не слышал.
В ту ночь они спали во дворе придорожного храма. На следующий день дорога начала подниматься к Гатам, огромной горной гряде, которая подобно крепостному валу тянулась вдоль западного побережья Индии. Воздух становился все холоднее, а ландшафт - все более диким. Они шли по нетронутому лесу из огромных деревьев и бамбука, гигантских лиан и орхидей. Пышно разросся мох, а красные цветы шелковистых деревьев забрызгали обочину дороги, как капли крови.
Они были не одни на дороге. Несколько крестьян присоединились к ним, с трудом преодолевая тяжелую ношу - связки циновок из кокосовой пальмы, корзины с фруктами. Каждый раз, когда они приближались, Джаянтан хватал Кристофера за плечо и громко шептал - "Будь начеку.’
Однако в тот момент, когда крестьяне поняли, что Джаянтан принадлежит к высшей касте, они упали на землю и прижались лицом к голой земле, пока он и Кристофер не прошли мимо.
- ‘По крайней мере, она не может быть бандитом, - сказал Кристофер, указывая на женщину, которая вела осла, нагруженного манго. На ней было скромное белое сари, белый лиф и ряд медных браслетов на руке.
Как будто она услышала его, она повернулась назад, чтобы посмотреть. В отличие от других крестьян, она не склонила головы и не отшатнулась, как только оценила их статус. Она встретила пристальный взгляд Кристофера, ее глаза были откровенны и широко открыты. Ее губы раздвинулись в застенчивой улыбке, которая, казалось, обещала возможности, которые Кристофер только начинал представлять. Желание пульсировало в его чреслах.
- Наглая сука, - сказал Джаянтан. - Ее следовало бы выпороть за дерзость.’
Не торопясь, женщина подвела своего осла к краю дороги и пропустила их. Кристофер снова попытался поймать ее взгляд, но она возилась с ремнями на корзинах своего осла и больше не смотрела на него.
Они миновали небольшое святилище на обочине дороги, в котором стояла статуя Ганеши, Бога-слона, украшенная гирляндами увядших цветов.
Джаянтан взглянул на меч, висевший на поясе Кристофера. - Надеюсь, вы готовы применить это оружие. Это святилище отмечает место, где бандиты убили путешественника.’
Словно по сигналу, пронзительный крик нарушил тишину позади них. Мгновение спустя из-за угла тропинки выскочил ревущий вьючный мул. Кристофер выхватил меч и бросился бежать назад.
