Когда будущее стало чужим - Дмитрий Чайка
— Назовите себя и свой род деятельности, — спросил его Директор.
— Фархад Или, предприниматель.
— Вы знаете, что следствие по вашему делу завершено. Вы готовы облегчить свою участь признанием?
— Облегчить? — взвился купец. — Да моя участь уже известна, меня казнят.
— Вы можете что-то пояснить по этому делу?
— Да вы и так все уже знаете! Да, девка должна была залететь и повеситься, а этот вздыхающий по ней сопляк признался бы, что ребенок его. Он же у нас такой благородный. Ну, а папаша девки объявил бы Сардинии войну, как пить дать. И да, я считаю, что задумка была гениальной. И мне наплевать, что вы, титулованные ничтожества, по этому поводу думаете. Просто этот олух не смог переспать с бабой, которую любит, и все сорвал.
— Ваш дядя и семья Эгиби знали о ваших планах? — спросил директор.
— О да! — засмеялся Фархад. — Они всё знали. Они даже сказали мне, что я открыл новые горизонты при ведении дел. Если бы все получилось, то после смерти дядюшки именно я возглавил бы семью. И я стал бы богаче вас всех, вместе взятых. И куда более могущественным.
— Скажите, а вам не жалко было юную и красивую княжну, которую вы обрекли на смерть? Или благородного юношу, который жил бы потом с таким грузом вины? — задал вопрос Директор.
— А вам не жалко солдат, которых вы посылаете на смерть? — парировал купец. — Вы это делаете, чтобы укрепить свою власть, или чтобы откусить землицы у своего соседа и родственника. Да вы просто кучка тунеядцев, которым все досталось по наследству. Да, мои принципы и моя мораль отличается от общепринятой. Потому что такие, как я, выше закона и морали. Но ведь и вы точно такие же, только я, в отличие от вас, это признаю! Я был готов убить ради своей цели одного человека, вы же убиваете тысячами. Что, я не прав?
В зале установилась звенящая тишина.
— Да я умнее любого из вас. Меня можно разорить дотла, и через год я буду снова богат. А вы все — дерьмо, завернутое в золото, и ничего из себя не представляете без своих титулов.
— Увести! — резко бросил Директор. — Высокому суду все ясно. Пригласите княжича Ахемена и княжну Гульбахар.
В зал вошла молодая и красивая пара, которая держалась за руки. Все женщины, включая императрицу, почувствовали укол ревности. Княжна была необыкновенно хороша собой. Князья, напротив, непроизвольно втянули животы, поедая ее глазами.
— Молодые люди! Вы все слышали, потому что находились тут же. Вам есть, что сказать суду Великих Семей?
— Ничего, кроме того, что что мы стали мужем и женой.
— Когда же? — удивился Император. — У меня нет этой информации.
— Сразу после выхода из подвала. Мы зашли в первый же храм и поженились. Брак законный, он удостоверен подписью свидетеля, — пояснил княжич.
— И кто же это? — удивился Император. — И зачем нужна была такая спешка?
— Свидетелем был солдат Арнульф, сын Бруно, которого допрашивали первым. А спешили мы потому, что наши родители были против нашего брака. Если они будут против и сейчас, то мы уедем в Суздальскую вечевую республику. Там мне предложили роту, и если я справлюсь, то через два года дадут батальон. У них нет офицеров с такой подготовкой.
— А ты, девочка, поедешь в такую глушь? — спросил изумленный император.
— Если он пойдет туда пешком, то я пойду за ним, — кивнула Гульбахар.
— Мой венценосный супруг, — почти не разжимая губ, сказала императрица. — Если ты сейчас же не объявишь перерыв, то я разревусь, как деревенская дура. А у меня макияж! Я буду выглядеть очень глупо.
— Я объявляю небольшой перерыв, — заявил император. — И заодно объявляю недействительными все помолвки, если они уже состоялись в отношении этих молодых людей. Князь Арслан, князь Бахтияр, имейте совесть… Они же любят друг друга.
Глава 14
Макс.
— Я правильно понимаю, что когда буду просыпаться, то первым делом буду видеть твою участливую физиономию, внучек? — поинтересовался Макс, очнувшись в капсуле дополненной реальности и жмурясь от непривычного солнца.
— Правильно, — кивнул Ардашир. — Ну, как тебе? Этот сюжет настолько невинный, что дальше просто некуда. Все, как ты хотел.
— Да, невинный. Какое хорошее слово. Неделями находиться в теле страдающего спермотоксикозом бугая, который боится обнять любимую женщину, что лежит рядом. Я чуть не спятил вместе с ним. И заодно, когда наемником был. Раз десять думал, а, может, ну их, эти деньги. Я же такую девку в жизни больше не встречу. На суде был в теле императрицы и гадал, потечет тушь или нет, если сейчас зареву. Это же звездец, какой важный вопрос, оказывается. И да, я не думал, что она такие слова знает. Я некоторые даже на заметку взял. А потом, после суда, рыдал в теле отца невесты, уткнувшись в плечо Сардинскому князю. Так себе ощущения.
— Слушай, это же твои далекие потомки по женской линии! Имей уважение!
— Да имею, имею! — сварливо ответил Макс. — Я такого количества розовых слюней даже представить не мог. Как в дешевом сериале.
— Ты ничего так и не понял! — горячо возразил ему Ардашир. — Это же история легендарной любви! У нас ее все знают. По ней десятки книг написаны, множество фильмов снято. Им целые поколения подражали. Ахемен и Гульбахар уже несколько столетий служат образцами самой чистой любви и преданности своим семьям. Они же не прикоснулись друг к другу до свадьбы, потому что это стало бы позором для семьи невесты.
— Старые девы и юные барышни, наверное, раз по десять эту историю проходят? — поинтересовался Макс с издевкой.
— Да, у определенной категории дам она пользуется повышенной популярностью, — тактично подтвердил Ардашир. — Но дело, на самом деле, не в отношениях между этими молодыми людьми. Эта история имела колоссальные последствия для жизни общества.
— Ну-ка, поясни, заинтересовался Макс, расположившись поудобнее на кушетке, которая его массировала и давала небольшие разряды тока по какому-то своему алгоритму.
— После этого суда в Империи исчезли крупные финансово-промышленные группы и независимая пресса. А ты говоришь,
