Юрий Волошин - Друзья поневоле
Никто не знал, сколько прошло времени, но всем казалось, что очень много. Но вот загремел засов, открыли люк. Серый свет проник внутрь, а наклонившийся бородач приказал:
– Вылазь поживей, святая братия!
Матросы с опаской полезли вверх по крутому трапу и очутились на палубе небольшого судна с двумя мачтами, очень похожего на их прежнюю «Святую Катерину». В туманной дымке вокруг ничего не было видно, но в этом не было ничего удивительного. Видимость была всего несколько миль. Свежий ветер упруго надул паруса, и судно торопливо раздвигало длинные пологие волны.
К пленным матросам обратился бритый моряк средних лет в зюйдвестке на голове и в широких сапогах:
– Матросы, вы на судне датского купца Йохансона. Куда направляемся – вам знать не обязательно. Будете работать в трех вахтах, сейчас вас распределят по ним. Безобразий не потерплю, так что сразу это уясните. Свободные от вахты пойдут на камбуз за жратвой. – И, обращаясь к коренастому блондину в кожаной куртке с окладистой светлой бородой, он добавил: – Приступай, Свенсон.
Свенсон, видимо помощник шкипера, молча оглядел толпу матросов, пересчитал новичков, которых оказалось одиннадцать. Он немного подумал и так же молча, тыкая пальцем в грудь каждого, давал знак рукой, куда отходить. Петька с Гарданом оказались вместе с еще двумя матросами. На ломаном немецком Свенсон пояснил, что часть людей идут работать, остальные – на камбуз. К последним относилась и группа с нашими ребятами.
Всем дали на удивление обильные порции жареной рыбы с бобами, какие-то овощи почти без вкуса и по кружке пива, весьма жидковатого. Однако на такой обед никто и не рассчитывал, так что настроение у людей поднялось. Животы наполнились, а на лицах появилось сонное выражение.
Их отвели по лесенке на бак, там уже спали вповалку матросы на каком-то тряпье. Разбудив главного из них, Свенсон показал на группу Гардана, поговорил малость и занялся другой группой.
Главный по вахте оглядел своих новых товарищей, что-то пробормотал непонятное, красноречиво показал увесистый кулак и завалился на бок. Было ясно, что приказано ложиться спать.
Для наших ребят опять началась уже привычная работа, осложнявшаяся незнанием языка. Приходилось постоянно быть начеку, следя за другими матросами, чтобы не попасть впросак или, того хуже, нарваться на оплеуху Бочки, как звали старшего вахты. Хотя старшим его и назвать было трудно, потому как он наравне со всеми тянул снасти и выполнял всякую работу.
Было прохладно, и только работа согревала ребят. Гардан внимательно прислушивался к речи соседей, пытаясь побыстрее уловить смысл слов. Он быстро осваивал новые языки, в отличие от Петьки, который так по-настоящему и не понимал немецкую речь. Потому часто Гардан спасал друга от явных промахов, подсказывая нужные действия.
Дни тянулись однообразно и скучно. Ребята медленно знакомились со своими новыми товарищами. Они были слишком молоды, чтобы их принимали всерьез, однако работали наравне со всеми, особенно Петька, сила которого была уже замечена моряками. Зато Гардан обладал завидной ловкостью и быстро соображал. Он быстрее всех карабкался по вантам, шастал по реям, крепил паруса. Кроме того, Гардана часто посылали на бушприт глядеть вперед, ибо зрение у него было поистине орлиное.
Море было в основном неспокойным. Ветер часто менял направление, и вахты выбивались из сил, постоянно меняя галсы. Иногда встречали корабли, которые боязливо старались отдалиться от них. Попадались целые караваны купеческих судов, но их-то как раз опасаться не приходилось. На борту находилось три пушки малого размера и целый арсенал другого оружия.
Часто виднелся далекий берег, тянувшийся низменной полосой где-то на горизонте. По определению ребят, они плыли на запад. А что было там, на западе? Им это было неизвестно.
Редко выдавался час-другой спокойного моря, и тогда матросы принимались играть в кости или карты. Ребята с интересом наблюдали за игрой и посмеивались, замечая шулерство то одного, то другого. Это довольно часто приводило к дракам и ссорам. Иной раз даже поблескивали ножи, но до серьезной поножовщины дело пока не доходило.
– Хоть бы нож мне раздобыть! – с вожделением вздыхал Гардан. – Да где же его сыщешь, коли ничего на обмен нет.
– Хорошо бы, – соглашался Петька, хотя не видел в этом крайней необходимости.
– Может, спереть у кого?
– Ты что! Если поймают, сразу голову открутят.
– И так может случиться, – соглашался Гардан.
– Вот если бы в каземат с оружием залезть – там-то всего навалом.
– Сказал тоже. Попробуй залезть – там замки видал какие.
– Да и как ты объяснишь появление у тебя ножа, а?
– Шайтан! – выругался Гардан со злостью.
– Не серчай, Гарданка. Может, потом и сможешь раздобыть себе что-нибудь, а пока не ввязывайся в эти дела. Мне боязно даже думать об этом. И не терзай душу. Пока нам это без надобности.
– А если пристанет кто?
– А ты сам не лезь на рожон. Держись потише, оно и лучше будет.
Дни проходили за днями, и счет им ребята не вели – ни к чему им было напрягать свои мозги еще этой заботой. Судно, по их понятиям, развернулось курсом на юг, солнце в небе стало сиять часто, и работы поубавилось. Гардан уже хорошо понимал команды и редко ошибался. Да и по зубам они почти не получали, так как работали сноровисто и проворно. Не огрызались, и постепенно боцман стал смотреть на них более доброжелательно.
Однако когда они поинтересовались как-то, сколько же прошло дней в плавании, то несказанно удивились. Почти месяц они качаются в море, а конца плаванию и не предвидится. Зато стало чуток потеплее, а когда на небе солнце – то и вовсе жарко, особенно после полудня.
Вскоре Гардан сообщил Петьке, что подслушал разговор боцмана с помощником шкипера.
– Знаешь, Петька, куда мы плывем?
– Откуда же.
– А я слышал, что какой-то Английский канал скоро будет, а там уж рукой подать до порта, куда мы идем.
– Что за канал-то такой?
– Кто ж его знает, так говорили. И еще страну называли, где фрязи какие-то живут. Ты не слыхал про таких?
– Где же я мог об этом услышать?
– Ты же купец! Должен бы интересоваться чужими землями.
– Купец! – усмехнулся Петька. – Тятька был у меня купцом, а я еще и не помышлял об этом.
Не прошло и недели, как судно, по словам матросов, вошло в Английский канал, и по тону разговоров Гардан понял, что плавание здесь не очень-то приятное. К тому же попахивало осенью, а в это время море всегда становится неласковым.
Утром Гардана вызвал помощник шкипера.
– Туман плотный на море. Полезай на бушприт, гляди в оба и слушай внимательно. Почуешь близко какое судно – кричи во все горло, – с этими словами помощник многозначительно покачал кулаком.
