Глаза Сатаны - Константин Волошин
Над ним часто подсмеивались, потешались, пытались гонять по своим делам. За эти два недели плавания, он уже один раз стоял на руле и за это время ни разу не получил по зубам.
Они трудно втягивались в работу. Морская болезнь сильно вымотала Ивася и Омелько, но теперь они забыли про эту напасть.
И сейчас, стоя у фальшборта и глядя на город, друзья вздыхали, вспоминая былую жизнь. А Омелько, кивнул на город, сказал:
— Нам хоть выдадут хоть немного денег? Иначе за каким бесом нам переться туда?
— Должны дать, — отозвался Ивась. — И так незаконно нас захватили. Что, они вовсе без души?
— Какая душа, когда всё решают деньги, — Демид подал голос, и в нём слышалась затаённая злоба.
Омелько посмотрел на друга, спросил настороженно:
— Ты что-то задумал, Демид?
— Да что тут задумаешь? Ничего в голову за все две недели не пришло!
— Тут можно с тобой согласиться. У меня совсем пусто в голове. Ивась, может, ты что подскажешь? Ты больше разумеешь по-ихнему.
— Скажешь тоже, Омелько! Откуда мне-то что знать. Да и рано что-нибудь сказать или придумать. Без денег ничего не сделать. А где их достать? Мы слишком плохо знаем эту жизнь, Демид.
Друзья понимающе покачали головами. Что они могут ждать от юнца? Только отвести душу.
Они наблюдали, как шлюпка с матросами отвалила от борта. Потом в ялик спустился капитан с сундучком в руках. Два матроса слаженно гребли, капитан сидел на румпеле. Вскоре шлюпка потерялась среди других таких же, и казаки перевели взгляды на корабли, стоящие у причала и на рейде.
Подошёл Том. Он тоже устремил глаза на город. Потом повернулся к казакам и спросил:
— Рвётесь на берег?
— Без денег? — спросил в свою очередь Ивась. — Что там делать?
— Нам тоже ещё не выдали. Завтра обязательно выдадут. Так что можете надеяться, Джон. Несколько пенни и вы получите.
— И что за эти пении можно купить?
Том улыбнулся, помолчал, ответил грустно:
— Согласен, очень мало, но на пиво хватит. Хоть по твёрдой земле походите. И то благо. Ещё успеете покачаться в море.
— Ты не знаешь, куда и скоро ли пойдём снова?
— Об этом может сказать только начальство. От хозяина судна многое у нас зависит. Тут так. Что, когда и куда идти — решает хозяин.
— Команде не сообщают? — всё расспрашивал Ивась.
— Изредка. Это нам не очень нужно знать. Главное, сколько заплатят.
— А собрать хоть немного за рейс можно, Том?
— Так кто устоит от соблазна покутить на берегу? Это немыслимо, Джон!
— Что, семьям так ничего и не достаётся?
— Немного, Джон. Вот я собираюсь повидать жену и сына. Ему уже семь с лишним. Надо оставить им часть заработка, а то всё спущу, как жить будут?
Ивась задумался, а потом спросил приятеля:
— Выходит, матрос постоянно должен быть нищим и свою семью на такую жизнь обречь?
— Выходит, что так, Джон. Месяцы в море, на грани гибели, мечтаешь о береге! И, дорвавшись до него, уже ни о чём не вспоминаешь. Вот так, парень.
— Как же живут ваши семьи, Том?
— Нищенствуют. Как же ещё. Правда, мой старый приятель, ушёл на капере и вернулся с тремя сотнями фунтов. Теперь живёт припеваючи. Даже со мной едва говорил в последнюю нашу встречу.
— А где твой дом, Том?
— Тут недалеко, Джон. Всего пятьдесят миль на восток. В Плимуте. Это у нас большой порт. Там много кораблей грузится и готовится в плавание. И работу можно найти, если протекция имеется.
— Так чего ж ты бродишь по свету?
— Тянет, Джон. Больше месяца на берегу не выдерживаю. Опять нанимаюсь на судно, и всё начинается сначала.
— Это, — Ивась кивнул в сторону порта и города, — что за город?
— Этот? Фалмут. Так, небольшой городишко. Но тут живёт владелец судна.
— Так ты собираешься проведать родных, семью?
— А как же! Обязательно! Вот расчёт получу и тотчас отправлюсь. Через день-два. Охота сынишку поглядеть. Полгода не видел. Подрос, наверное.
Ивасю стало скучно после слов Тома. Он сошёлся с этим покладистым спокойным матросом. Он почти никогда не лез в драки, хотя мог драться отменно. Сам видел неделю назад.
Вечером на судно вернулся капитан. Он рассчитал тех, кто этого пожелал. Остальные, а их было совсем немного, получили свои деньги и отпуск погулять в порту или навестить родных.
— Ну что получил, Джон? — спросил Том, улыбаясь.
— Да вот получили по два каких-то гроша. Что это такое, Том? — И Ивась показал две медные монетки.
— Ещё не так плохо, Джон! Это целых восемь пенсов! Можно немного погулять или… заиметь девку на часок, как пожелаешь, ха-ха!
— Ты завтра уходишь, Том? — с откровенным сожалением спросил Ивась.
— Ухожу, Джон! В Плимуте уже подыщу себе подходящую посудину. Так что, Джон, может, ещё наши дорожки пересекутся. Пока, пойду к шлюпке. Погуляю до утра, а там и домой.
Ивась пожал ругу Тома, остальные казаки последовали примеру юноши, и Том исчез за бортом, растворившись в наступившей темноте.
Казаки долго раздумывали, куда потратить заработок. Одежда и сапоги пока имелись, остальное было им не по карману, но нож у каждого быть должен.
— Значит, никакого берега, — грустно заметил Омелько. — Жаль, очень хотелось бы.
— Ивась, сходил бы к капитану или штурману. Попросил бы для нас наши же ножи. Ведь всё забрали, подонки! — И Демид злобно проговорил грязные ругательства на родном языке.
— А и правда, Ивась! — с надеждой воскликнул Омелько. — Сходи, пощипай за бороду удачу. Вдруг получится.
Ивась задумался. Он помнил, что это может стоить ему зуба, выбитого разгневанным капитаном или штурманом.
— Попробую, други, — вздохнул Ивась. — Где наша не пропадала! Ждите.
Вернулся Ивась довольно скоро. Он не был избит, лицо источало довольство и гордость своей значительности. Бросил небрежно, усмехнувшись:
— Вот вам ножи, ребята! Берите и помните мои заслуги, ха! Получилось!
— И не бил? — с участием спросил Омелько.
— Я у шкипера был. К капитану побоялся идти. Он выпивши, а вы знаете, что можно ждать от такого. А шкипер быстро согласился. Ножи не наши, похуже, но зато тратиться на них не придётся. Можно съезжать на берег.
— Шлюпки нет, хлопцы, — недовольно бросил Демид. — Подождём до утра. Тут уже делу не поможешь. Идём лучше спать.
