Красавчик Саша - Курганов Ефим

Для меня же лично эти заметки имеют значение еще и в том плане, что именно с них как раз и началось многолетнее собирание двух больших досье по делу Александра Стависского.

Первоначально хотел я написать и роман о «красавчике Саше», но довольно быстро понял, что просто не в состоянии буду сделать это, и совсем не по своей вине: материал сам по себе слишком уж фантастический. В романе надо непременно выдумывать, а тут и выдумывать нечего: любая выдумка в данном случае гораздо бледнее реальности.

Вот и пришлось мне ограничиться составлением двух объемистых досье, написанием нескольких полицейских очерков и созданием цикла криминологических заметок «Шесть измен, или Банда «красавчика Саши».

Все это — чистейшая фактография, не имеющая ровно никакого отношения к литературе. Из писателя и журналиста я превратился в биографа Стависского причем, тайного, ибо о публикации моих досье тогда не могло быть и речи.

Еще и теперь, по-прошествии стольких лет, я полагаю, что принял тогда правильное решение, хотя… кто знает. Может, еще и отважусь когда-нибудь вдруг на книгу об «Александре Великолепном» и его криминальной империи. Но, кажется, нет: уж больно аферы «красавчика Саши» выглядят фантастическими.

«Красавчик Саша» зачастил вдруг в Орлеан.

Нет, у него там не появилась зазноба. Он мог, конечно, переспать с какой-нибудь орлеанской девчонкой, но любил и обожал он только свою Арлетт.

А в Орлеан Стависский стал заезжать вот зачем. С некоторого времени Алекс стал иметь виды теперь уже на орлеанский банк «Муниципальный кредит».

Директор оного месье Деброссе поначалу держался как будто стойко и даже с вызовом, но эта крепость сдалась неожиданно быстро, после первого же грандиозного приема, который устроил «красавчик Саша» в Орлеане. Буквально на следующий уже день Деброссе стал у него чуть ли не мальчиком на побегушках.

На допросе Деброссе потом говорил: «Стависский был просто чокнутый. Когда я отказывался от его сомнительных предложений, он хватал пистолет, приставлял дуло к виску и взводил курок. Чтобы предотвратить самоубийство этого непредсказуемого человека, я тут же подписывал все бумаги, столь необходимые ему».

Чистейшее вранье, никчемная попытка самооправдаться! Как я могу предположить, «красавчик Саша» никогда не помышлял о самоубийстве и не собирался его имитировать, отнюдь: вообще действовал всегда ласками, а не угрозами. Он просто купил месье Деброссе, и купил с потрохами.

И скоро провернул с ним весьма и весьма удачную операцию. Вот что это была за операция.

«Красавчик Саша» при непоредственном содействии месье Деброссе заложил в орлеанский «Муниципальный кредит» большую порцию фальшивых драгоценностей под очень крупную сумму. Он привел своего эксперта месье Кошона, и тот оценил камни очень высоко, засвидетельствовав, что это редкие камни, имеющие высокую цену.

Деброссе был потрясен, счастлив и жаждал продолжения. Продолжение явилось. Достаточно эффективное и мощное.

«Красавчик Саша», умница, завел тем временем шашни с байоннским «Муниципальным кредитом». И покрыл недостачу, обнаружившуюся благодаря его дружбе с Деброссе в орлеанском банке, за счет байоннского. Репутация Деброссе была спасена!

Когда арестовали Тиссье, директора байоннского «Муниципального кредита», то он выдал не только «красавчика Сашу», но и финансового советника Деброссе. Деброссе также был арестован и дополнил компромат на «красавчика Сашу».

Тучи над Стависским не просто сгустились — они неотвратимо обещали убийственный град.

Когда Деброссе выкинули из орлеанского банка, «красавчик Саша» не оставил его: он определил Деброссе в финансовые советники к директору байоннского банка Шарлю Тиссье, а еще сделал его кассиром в своем театре «Империя».

Все эти благодеяния, судя по всему, не оставили у Деброссе особой памяти. Увы, он оказался неблагодарным. Во всяком случае, когда его арестовали, Деброссе с легкостью продал своего работодателя и друга и даже хотел переложить на него большую часть своей вины, пытаясь убедить следователей, что Стависский силой заставлял его проворачивать махинации с ценными бумагами.

По решению суда Деброссе был осужден на пять лет тюрьмы. В ходе процесса выяснилось, что когда он возглавлял орлеанский банк «Муниципальный кредит», там было выпущено фальшивых ассигнаций на 21 миллион франков.

Шарль Тиссье если и был кому-то в жизни обязан, так это «красавчику Саше» — небезызвестному Александру Стависскому.

Задумывая грандиозный взлет байоннского банка «Муниципальный кредит», «красавчик Саша» решил поставить там своего человечка. Выбор его пал на Тиссье. Тот в банках прежде не работал и, кажется, мало что понимал в финансах, но это от него и не требовалось — главное, он должен был в точности выполнять все указания «красавчика Саши». И все.

Так Тиссье был ничем, а стал всем: директором-кассиром байоннского банка «Муниципальный кредит».

Получив это местечко, он, как я думаю, с большой легкостью мог бы оклеить все стены своего особнячка тысячефранковыми купюрами. Еще бы! «Красавчик Саша» все услуги, которые оказывались ему, оплачивал с лихвой.

Ревизии, довольно-таки часто наведывавшиеся в байоннский банк «Муниципальный кредит», ничего криминального в его деятельности найти так и не смогли, и все благодаря двум портфелям «красавчика Саши».

Один хранился в сейфе в кабинете Шарля Тиссье, а второй там же, но уже в потайном сейфе, который был отлично замаскирован в стенной нище. Главная роль Тиссье в том и заключалась, чтобы быть хранителем этих двух портфелей. Что же это были за портфели, которым потребовался особый хранитель?

Здесь надобно сделать необходимые разъяснения.

Банк «Муниципальный кредит», благодаря изобретательной придумке «красавчика Саши», наряду с бонами, подкрепленными гарантией (в соответствии с хранимыми в банке драгоценностями), выпускал еще и боны, никакой гарантией не подкрепленные, о чем, ясное дело, вкладчики не догадывались.

Так, вся документация на законно выпускаемые боны хранилась в одном портфеле — так сказать, легальном. А документация на фальшивые боны хранилась в портфеле секретном. Естественно, всем проверочным комиссиям выдавался только первый портфель.

Тайну портфелей знал, кроме «красавчика Саши», Тиссье, а также финасовый советник Стависского некий Деброссе. Но манипулировал портфелями именно Тиссье. Он же от Стависского получал и указания, какие именно суммы переводить на боны.

Все шло великолепно. Тиссье отличнейшим образом справлялся с негласной должностью хранителя. Однако неясные темные слухи касательно байоннского банка «Муниципальный кредит» начинали получать все большее хождение.

Видимо, встревожившись этими слухами, к Тиссье явился как-то представитель страховой компании «Доверие» и предъявил к уплате боны, оценивавшиеся в шестизначную сумму. У Тиссье таких денег не имелось. Он испугался, стал юлить, что крайне смутило представителя «Доверия». Компания обратилась в финансовые органы. И нагрянула очередная проверка.

Финансовый инспектор Садрон явился в байоннский «Муниципальный кредит» поздним вечером, когда Тиссье уже отправился домой, отдыхать. На столе в директорском кабинете Садрон обнаружил боны, на коих значилась подпись Тиссье, но не была проставлена сумма. Это оказалось потрясающей удачей, которую подарила Садрону вопиющая глупость, и катастрофическая неосмотрительность директора банка.

На следующий день финансовый инспектор встретился с Тиссье и доверительно сообщил, что теперь каторга тому уж точно обеспечена.

Находка бон, на коих не была проставлена сумма, стала первым успехом финансового инспектора Садрона, но отнюдь не последним. Ревизор крайне изумился, что боны, предъявленные к уплате представителями страховой компании «Доверие», не значатся в реестре ценных бумаг. И таких неучтенных, криминальных, бон имелось аж на 8 миллионов франков.