Олигарх 2 - Михаил Шерр
— Ну прирезал и молодец. Она нам за это глядишь пару лишних бутылочек своих снадобий наготовит.
Тетка Анфиса жила на своей заимки с двумя внуками-погодками, братом и сестрой. Юноша был старшим, в начале лета ему должно исполниться шестнадцать. Когда знахарке требовалась мужская помощь, Иван Саватеевич всегда ей кого-нибудь присылал.
Угостившись каким-то очень вкусным травяным чаем с вареньем, мы уже в сумерках оправились назад. Тетка Анфиса набрала мне целую сумку бутылочек со своими снадобьями для передачи Матвею Ивановичу и вручила целый мешок специально приготовленного для меня своего чудесного чая.
— Ты, барин, чай мой пей по вечерам перед сном. Спать будешь как дитя малое и утром будешь всегда как новенький.
Тетка Анфиса достала из своего шкафчика со снадобьями склянку темно-зеленого стекла.
— Вот это давай но пять капель утром и перед сном своей Софье Андреевне, она родит сама и легко и сыночек ваш будет здоров. Вы господа все кормилиц из крепостных баб берёте, не правильно это, мать должна свою кровиночку сама кормить, — тетка Анфиса перекрестивалась на образа в красном углу, совершила глубокий поясной поклон и после этого поклонилась в ноги и мне.
— Ты, князь, на мою дерзость не серчай, — она неожиданно дернула носом и по щеке покатилась слеза. — Меня Господь скоро приберет. Успеть бы только научить всему ребят своих, они молодцы, хваткие. Аленку моя пусть тут останется, а Тошку забери через годик. Отдай его в лекари.
Тетка показала на одну из бутылок совершенно непрозрачного темно-синего стекла. Таких бутылок в посылке Матвею было пять штук.
— На Русь скоро заморская хворь придет, люди будут животом мучится, а потом богу душу отдавать. Ты, князь, скажи Матвею Ивановичу, пусть он мое снадобье попробует. По десять капель несколько раз в день. А деткам по-меньше. Ребятки мои этот секрет уже знают.
Возвращались мы не спеша, я с Иваном Саватеевичем впереди, а бывший капитан с Петром сзади. Говорить особо желания не было, в такой прекрасный весенний вечер просто хотелось ехать в тишине, чтобы прийти прийти в себя от испытанного потрясения после общения с теткой Анфисой.
Спешившись возле дома, я жестом показал Ивану Васильевичу и Петру, заходите. А сам еще несколько минут постоял, разглядывая всё вокруг.
Иван Саватеевич молча стоял поодоль, ожидая моего вердикта.
— Я очень доволен. Завтра мы с тобой поговорим, мне важно понять, во всем ли ты разобрался как хозяйствует Ян. Если время останется еще немного имение посмотрю. А послезавтра целый день буду оставшееся осматривать. Тетку Анфису береги, если что, сразу извести, а ребят её не трогай и тоже береги пуще глаза. Батюшка наш как с теткой? — управляющий покрутил головой и довольно закивал.
— Они друг в друге души не чают. Он к ней частенько наведывается.
— Ну что же, славненько коли так. И вот еще что, — я жестом показал, подойди ближе. — Ты, Иван Саватеевич, человек свободный, мы с тобой вроде как родственники и я тебе не барин. Поэтому обращайся ко мне по имени-отчеству.
Первую половину следующего дня я пытал своего управляющего правильно ли он понял всё новое увиденное и услышанное в Новоселово и Пулково, а потом планы пришлось поменять.
В Арзиново из епархии, куда его вызывали по каким-то служебным делам, вернулся наш батюшка и остаток дня я провел, инспектируя строительство нашего храма, отец Сергей рассчитывал, что через пару месяцев он начнет уже в нем служить. Строительство начали уже когда я был заграницей и мне очень хотелось на все посмотреть своим глазом.
Храм на мой взгляд будет укращением Арзинова. Он строился по образу и подобию Казанского собора на Красной площади, только был немного по-больше. Выбор на Казанский собор пал по одной простой причине, старый храм был Казанской иконы Божией Матери и в нем хранился список знаменитой иконы выполненный еще прадедом.
Планы отца Сергия были конечно наполеоновские, на мой взгляд тут работ еще не початый край. Но спорить с иеромонахом в этом вопросе на мой взгляд мне не почину.
А вот весь следующий день я потратил на ознакомление с теми уголками имения, где я еще не был и естественно полюбопытствовал как идут дела на полях и фермах.
В прошлые свои поездки по имениям я по мере возможности старался вникать в повседневную жизнь и работу своих крестьян и сейчас был поражен как изменилось их отношение к работе на барских полях и фермах.
Фактически это была та же барщина, но с не большими и очень принципиальными отличиями, меняющими всё. Крестьяне теперь работали не из под палки, а с охотой и можно сказать в удовольствие, система Яна Карловича в Арзиново тоже уже успешно внедрялась. Не в полном объеме правда, но многие уже оценили её преимущества. Полностью отказов от наделов не было, но разговоры об этом шли. Тем более, что сестрица еще сделала и очень хитрый ход конем, в Новоселово управляющий ездил не один, а с двумя десятками уважаемых в Арзиново мужиков. Увиденное и услышанное их очень впечатлило и дало тему для многочисленных разговоров в имении.
Я и сам был поражен полученными результатами нашего эксперимента. Особенно меня потрясло как двое мужиков ругали своего помощника-подростка за недосмотр за работой сеялки.
В Арзиново были доставлены две английских сеялки системы Джетро Талла и по недосмотру юноши в ней что-то сломалось. За право попробовать работать с этой новой для мужиков машиной, был проведен настоящий конкурс и вот результат первого дня работы — сеялка сломалась.
Мужики были готовы плакать, а их четырнадцатилетний помощник делал это не скрываясь в голос, размазывая грязными кулаками слезы и сопли.
Иван Саватеевич то же хотел присоединиться к мужикам, но посмотрев на меня, сдержался.
Поломка была незначительная и на самом деле легко устранимая, в дальнобое если сам не понимаешь и не умеешь долго не продержишься. Поэтому я быстро понял, что сломалось в сеялке и тут же сообразил как это быстро починить.
— Молоток, топор, острый нож, пасатижи, — тут я сообразил, что сейчас это слово скорее всего еще не знакомо русскому человеку, — ну, в смысле клещи и какой-нибудь длинный железный штырь или гвоздь.
Очередная сцена из Николая Васильевича, чего-чего, а вот этого от светлейшего князя никто не ожидал. Но к моему удивлению все необходимое у мужиков оказалось и за полчаса мы отремонтировали сеялку и даже внесли рациональное изменение в конструкцию.
Закончив, я достал из кармана белоснежный платок, безжалостно вытер им грязные руки и подвел итог.
— Такая первая
