Патриция Брейсвелл - Корона для миледи
Она все еще внутренне кипела от взбучки, которую ей устроил посланник ее отца ранее в этот день. Толстый, чванливый и исполненный чувства собственной важности, этот грубиян отчитал ее от имени отца за неисполнение обязанностей, которые он ей поручил.
— Вам положено быть его глазами и ушами, — сказал ей этот болван, — но, судя по тем новостям, которыми вы его снабжаете, вы ослепли и оглохли. Мой господин также хочет знать, не поглупели ли вы к тому же.
Ей хотелось ударить этого дурака. У нее были собственные дела, которым нужно было уделять внимание, и времени на то, чтобы играть роль шпиона отца, у нее не оставалось. Кроме того что ей следовало всегда быть рядом с Эммой, когда бы та ни щелкнула пальцами, она сопровождала короля в его поездках в церковь или на охоту в кругу немногих особо приближенных лиц, что было неизменным ежедневным ритуалом, если позволяла погода. Как она могла выкроить время на чужие дела, если была так загружена своими собственными?
Тем не менее нужно что-нибудь передать отцу, хотя бы для того, чтобы этот олух отстал от нее. Она обвела взглядом разместившихся в зале придворных, отмечая для себя, кто где находится. На месте рядом с королем, которое она обычно занимала, сейчас расположился элдормен Годвин из Линдсея со своей женой, леди Уинфлед, трещавшей как сорока. У Этельреда был скучающий вид, и Эльгива улыбнулась. Когда рядом с ним сидит она, ему никогда не бывает скучно.
Она, конечно, могла бы сообщить отцу о Годвине, но этот человек не представлял угрозы и, к тому же, не пользовался особым расположением короля. Если уж говорить о том, кто больше всех пользовался расположением короля… Ну, это вообще не ее отца дело. Она подняла руки и восхищенно полюбовалась широким золотым браслетом, украшающим ее запястье. Этот дар она получила от Этельреда вчера. Она покрутилась перед ним в новом платье, и он вложил ей в ладонь это увесистое украшение. «Чтобы ты не отрывалась от земли», — сказал он ей.
Правда, ей хотелось большего, чем милые подарки. Она гадала, сколько времени должно пройти, чтобы королю прискучила его пресная молодая жена и он начал искать утешение за пределами ее спальни. Не очень много, полагала она. Теперь он посещает постель Эммы не так часто, как в первые недели лета.
Она решила, что сообщит об этом отцу. Также она передаст ему, что талия Эммы по-прежнему тонкая, что стало источником нескончаемых пересудов среди придворных дам. Шептались, что, если она окажется бесплодной, это может подтолкнуть короля отказаться от нее и жениться еще раз.
Эльгива поискала глазами королеву и нашла ее сидящей на некотором отдалении от короля. На ее коленях, свернувшись калачиком и засунув в рот палец, лежала Вульфхильда, трехлетняя дочь Этельреда, а рядом сидели сестры малышки. «Какие бы чувства ни питал Этельред к своей жене, — подумала Эльгива, — его дети крутятся вокруг нее, как цыплята вокруг квочки».
Правда, девочки не имели большого значения и вряд ли интересовали собственного отца. Значительно бóльшую важность представляли взрослые компаньоны Эммы, и Эльгива перевела на них взгляд с некоторым удивлением. Слегка наклонившись к Грое, она прошептала:
— Давно ли епископ Винчестера и настоятельница монастыря Уэруэлл подружились с королевой?
Гроя, как обычно, держа в руках веретено и шерсть, взглянула на Эмму.
— С тех пор, как она передала епископу мощи для монастыря Нью-Минстер, — ответила Гроя. — И отписала Уэруэллу надел из своих земель, чтобы основать обитель близ Эксетера.
Эльгиве такие новости пришлись не по вкусу. Может, Эмма и узница, но золото своего брата она тратит с очевидной выгодой.
— Почему ты раньше мне об этом не сказала? — упрекнула она Грою.
— Потому что вы не спрашивали, миледи, и я решила, что вы знаете.
Эльгива едва не набросилась на свою пожилую няньку, злясь на ее скрытность. Конечно, она держала ухо востро, но сведения из нее приходилось буквально клещами тащить.
— Откуда я могла бы об этом узнать? — спросила она раздраженно. — В последние недели я почти все время с королем, и, поверь мне, мы не обсуждаем с ним пожертвования Эммы.
Она возмущенно фыркнула.
— Кого еще обхаживает королева и о чем я не знаю? Рассказывай мне, даже если тебе это кажется очевидным.
— Дети короля почти каждый день сопровождают королеву, когда она выезжает за пределы…
— Дети никого не интересуют, — резко оборвала ее Эльгива. — Кто из взрослых ее сопровождает в поездках? Это одни и те же люди каждый раз?
Богатство и красота манят к себе, а у Эммы было и то и другое. Как она уже поняла, преданность при дворе короля Этельреда часто бывала предметом купли-продажи.
— Лорд Этельстан и его слуги составляют ее кортеж, помимо нормандцев Эммы, — ответила Гроя. — Этелинги Экберт и Эдмунд тоже иногда с ними выезжают. Более того, многие слуги этелингов сдружились с нормандцами.
У Эльгивы эти вести вызвали приступ тревоги. Она быстро окинула взглядом зал и увидела Этельстана сидящим за игровой доской напротив Хью, придворного Эммы. Нормандский священник, отец Мартин, был увлечен негромкой беседой с настоятелем монастыря Нью-Минстер, и, оглядевшись, она заметила, что нормандцы, и мужчины, и женщины, больше не держатся замкнутым кружком, а разбрелись среди англичан.
— Как же я этого не замечала… — пробормотала она.
— Не вините себя, миледи. Вы правильно сказали, что были заняты королем и его поездками на охоту. Вы не могли видеть выездов королевы после того, как сами уезжали, не могли видеть и ее возвращений до того, как возвращались охотники.
— Но я не могу понять, как нормандцы смогли так втереться к нам в доверие, — возразила Эльгива.
— Они приложили немало усилий, чтобы научиться говорить по-нашему. И это им помогло. Даже придворные дамы Эммы теперь говорят только на английском. Вы наверняка заметили это.
Эльгива нахмурилась, уязвленная: она действительно этого не заметила.
— Я все свое внимание сосредоточила на нашем короле, — сказала она. — Ты говорила мне, что однажды я стану королевой. Как же это пророчество может осуществиться, если я не стану фавориткой короля?
— Вы станете королевой, — уверила ее Гроя. — Так было предсказано человеком, который это прозрел.
Не в первый раз Эльгива задалась вопросом, кто предрек ей королевское будущее. Но, хотя она и пыталась добиться от своей пожилой служанки, от кого она это узнала, Гроя отказывалась ей отвечать. «И это не так уж и плохо, — подумала Эльгива, — ведь если Гроя так хранит чужие секреты, то мои собственные тайны тоже в безопасности».
