Алексей Витаков - Проклятие красной стены
— Да я справлюсь. А ты-то как же, дядь Бонифаций?
— За меня не переживай. Мне еще надо Савве помочь. Ну, давайте, давайте, с Богом! — он легонько подтолкнул Тишу в грудь.
Где-то внизу из ночной тьмы раздалось тихое нетерпеливое ржание. А вдоль стены уже приближались двое солдат. Глинка рванул из-за пояса саблю.
— Я когда-то поклялся никого не убивать, — проговорил он сквозь зубы, — но вам, ребята, не повезло. Вы видели меня.
Он пошел навстречу бегущим солдатам, держа венгерку в опущенной руке за спиной. А потом был резкий вымах из-за поясницы. Клинок пошел с вывертом по косой в ложном направлении, заставляя противника качнуться в другую сторону, а потом вдруг развернулся в воздухе, метнулся вниз и с протяжным шипением вскрыл кожаный доспех на животе. Следующий удар отделил голову от туловища.
— Это чтобы без мучений! — выдохнул Глинка, словно извиняясь.
Второй солдат поднял аркебузу, то ли пытаясь выстрелить, то ли закрыться ею от страшной венгерки. Пирожник прочитал в его глазах удивление, поскольку пана Бонифация каждый в городе знал в лицо, и страх.
— Не надо, молодой человек, направлять оружие на мирного кондитера! — он сделал шаг вперед, отвел левой рукой в сторону ствол, а правой рассек тело от плеча до талии.
— Вот и все! — он сунул саблю обратно в ножны и устремился к выходу.
Монах к тому времени оказался на стене в полусотне шагов. Ему удалось, пятясь и отбиваясь от солдат, попасть на внутреннюю лестницу. Дальше оставалось только подняться. Бонифаций, перед тем как затеряться в толпе людей, выбежавших из домов на шум, бросил прощальный взгляд на монаха. И ему показалось, что он прочитал у того по губам: «Спасибо тебе, добрый человек!»
Савва нанес еще несколько смертоносных ударов посохом, отбрасывая врага, встал между зубцами, повернулся спиной к городу и прыгнул; широкая черная ряса раскрылась, словно крылья птицы. В полете монах посохом оттолкнулся от стены и, сделав кувырок в воздухе, приземлился на усыпанный листьями склон с другой стороны кремля.
***
Вокруг питейного заведения на Молоховской улице стояла крепкая забористая вонь. Солдаты испражнялись прямо с порога, только немногие в силу неведомых причин отходили на пару шагов под кусты черемухи.
Брецлава, пошатываясь, вышла из трактира на улицу по естественной надобности, а заодно и сделать пару глотков свежего воздуха. Ей было хорошо. В сознании девушки расцветали буйными красками цветы будущей волшебной богатой жизни. Дойдя до темнеющего в стороне вяза, она приподняла юбку и села на корточки, оголив белый задок. Неожиданно она услышала над самой головой голос Валука:
— Журчишь?!
«Вот так удача! — подумала Брецлава. — А что, если Валук овладеет мной и возьмет в содержанки? Вот тогда я всем покажу, кто такая Брецлава! А если… о… он вообще на мне женится? А куда ему деваться?! Я ведь одна знаю все его тайны!»
— Вы как-то застали меня в не совсем ловком положении, пан Валук!
— Вполне хорошее положение! Так и оставайся! Мне нравится, когда молоденькие девушки на моих глазах освобождают свои внутренности. Это так заводит, скажу я вам!
— Я все-таки встану.
— Сиди, где была! Так менее заметно. Я еще полюбуюсь тобой!
— Вы как-то грубы со мной! — Брецлава встала и одернула юбку.
— Груб, говоришь! Ты еще не знаешь настоящих грубостей, детка! — Валук схватил девушку за волосы, развернул спиной к себе и упер ее лбом в ствол дерева.
— Что вы делаете? Я разве бы вам когда-нибудь отказала?!
— Не люблю добиваться. Предпочитаю брать силой! — он рванул поясной ремень на штанах.
— Только не туда, пан Валук. Умоляю. Больно. Очень больно!
— Сейчас все кончится. А ты думала, я оставлю тебя в живых?! Зачем мне лишний свидетель, а?
— Больно. Очень больно, пан Ва-а-лук! — Брецлава захрипела.
Тугая петля из тонкой шелковой нити сдавила ей шею, глубоко вонзилась в плоть, так, что захрустели хрящики.
***
Час пробил, и назначенный день пришел для всех участников Божьего суда.
Болен вошел в комнату Агнешки, чтобы попрощаться с сестрой, но не застал ее. К девушке еще ранним утром постучалась Мария и передала пирожные для Анжелы, сославшись на то, что у нее нет времени дойти до клиентки самой. Агнешке хоть и было невыносимо страшно за Болена, но она, сама не зная почему, согласилась помочь Марии.
Присев на край кровати, молодой человек случайно бросил взгляд на полку, где стояла глиняная посуда, и заметил странный конверт в виде небольшого треугольника. Он взял его и вскрыл, разламывая крупные капли смолы. Первые же строки письма потрясли его. Погруженный в чтение, Болен не услышал, как внизу щелкнул замок в дубовой двери.
Точно так же проскрежетал замок, крепко запирая входную дверь в доме Анжелы, как только Агнешка с пирожными переступила порог.
***
Самуил Соколинский сидел на высоком стуле, без всякого интереса глядя на дерущихся карликов; на одном красовался гусарский мундир с хлопающими за спиной полами, на другом — голубой жупан богатого шляхтича. Карлики по традиции перед началом основного действия разыгрывали потешное представление. Справа от главы города восседала коллегия судей, которая должна была следить за ходом поединка.
Соколинскому было тошно и горько от всего этого. Армия Шеина стояла на подступах к Смоленску, в дневном переходе. Уже завтра грянет бешеная, кровопролитная война, а тут, в его ведомстве, творится черт знает что! Крестьяне целыми деревнями уходят в леса, чтобы показать московитам свое отношение к польской власти. В городе каждый день умирают от отравленной воды в колодцах, а иногда и просто от рук неизвестных народных мстителей. После истории с черным монахом молодежь стала носить длинные волосы, бороды и одеваться во все черное.
Он мысленно простился с племянником, понимая, что уберечь его не может. Оставалось только ждать страшной и жестокой развязки.
В углу каменного двора стоял, поигрывая обнаженным клинком, одетый в гусарскую форму Станислав Валук.
По всему периметру толпились люди, пришедшие поглазеть на небывалое в их городе до сей поры зрелище. Среди всех выделялся высокий человек, одетый в рясу францисканского монаха; капюшон почти полностью скрывал лицо, видна была лишь аккуратно подстриженная черная борода и выбившиеся наружу длинные, черные как смоль, локоны. В руке странный незнакомец держал палку, служившую опорой для костлявого тела.
Соколинский поднял руку, прося тишины.
— Итак, уважаемые паны и пани! Я должен напомнить о правилах суда. За поруганную честь Алисии Валук сражается ее отец, пан Станислав Валук. Честь Болена Новака отстаивает он сам или его защитник. В случае победы Новака…