Джеймс Купер - Шпион, или Повесть о нейтральной территории

— А я проведу солдат в деревню Четыре Угла; если мы все остановимся у мистера Уортона, в округе наступит голод.

— Боже упаси! Гречневые лепешки симпатичной мисс Пейтон пойдут мне больше на пользу, чем сутки в госпитале.

— Ну, если вы способны думать о еде, вы не умрете, — смеясь, сказал Мейсон.

— Если бы я не был способен есть, я бы наверняка умер, — мрачно ответил капитан.

— Капитан Лоутон, — подъехав к командиру, спросил ординарец, — мы сейчас проезжаем мимо дома этою шпиона-разносчика, — прикажете подпалить?

— Нет! — крикнул капитан так громко, что разочарованный сержант вздрогнул. — Ты что — поджигатель? Ты способен хладнокровно сжечь дом? Только попробуй! Рука, которая поднесет к нему хоть одну искру, сделает это в последний раз.

— Вот это голос! — клюя носом, пробормотал корнет, ехавший позади. — Есть еще жизнь в капитане, хоть он и свалился с лошади!

Лоутон и Мейсон ехали молча. Они уже добрались до ворот усадьбы мистера Уортона, а Мейсон все еще размышлял об удивительной перемене, произошедшей с капитаном после того, как он упал с лошади. Отряд отправился дальше, а капитан и лейтенант спешились и в сопровождении вестового медленно пошли к дому.

Полковник Уэлмир уже удалился и отведенную ему комнату, мистер Уортон с сыном заперлись вдвоем, а дамы хлопотали за столом, угощая доктора чаем, — к этому времени он успел осмотреть одного пациента, лежавшего в постели, и удостовериться в том, что второй пациент безмятежно спит. Нескольких дружелюбных вопросов мисс Пейтон было достаточно, чтобы сердце хирурга раскрылось, — тут обнаружилось, что он знал всю ее многочисленную родню в Виргинии и полагал даже, что встречался с нею самой. Добродушная мисс Пейтон улыбнулась, подумав, что, если бы она хоть раз увидела такого чудака, она бы уже не могла его забыть. Как бы там ни было, это предположение развеяло чувство неловкости, и между ними завязалась непринужденная беседа; племянницы только слушали, впрочем и сама тетушка говорила немного, — Как я уже вам заметил, мисс Пейтон, именно из-за вредоносных испарений с низин плантация вашего брата оказалась непригодной для людей, что же касается четвероногих…

— Господи, что это такое? — вскрикнула мисс Пейтон и побледнела, услышав выстрелы, направленные в Бёрча.

— Это больше всего похоже на сотрясение атмосферы, вызванное огнестрельным оружием, — ответил хирург и совершенно невозмутимо отхлебнул чаю. — Я предположил бы, что это возвращается отряд Лоутона, если бы не знал, что капитан никогда не пользуется пистолетом и ужасно злоупотребляет саблей.

— Боже милостивый! — взволнованно воскликнула мисс Пейтон. — Неужели он кого-нибудь ранит?

— Ранит? — с живостью повторил доктор. — Да это верная смерть — Лоутон наносит самые безрассудные удары, какие можно себе представить. Чего только я ему ни говорил, ничего не помогает.

— Но ведь капитан Лоутон — это тот офицер, которого мы видели сегодня утром, и он ваш друг, — тут же сказала Френсис, заметив, что тетка перепугалась не на шутку.

— Ничего дурного я не вижу в дружбе с ним; человек он славный, только не желает усвоить, как надо рубить саблей по науке. Все профессии, мисс Пейтон, имеют право на существование, а что станется с хирургом, если его пациенты будут умирать прежде, чем он успеет их осмотреть!

Доктор пустился в рассуждения о том, возвратится или не возвратится отряд, но тут энергичный стук в дверь вы звал новую тревогу у женщин. Машинально положив руку на пилу, с которой он носился весь день в тщетном ожидании ампутации, доктор спокойно заявил дамам, что защитит их в случае опасности, и пошел открывать дверь.

— Капитан Лоутон! — воскликнул он, увидев драгуна, который, опираясь на плечо младшего офицера, с трудом переступил через порог.

— Это вы, мой дорогой костоправ? Какая удача, что вы здесь и можете исследовать мой костяк! Только бросьте, пожалуйста, эту злодейскую пилу.

Мейсон в нескольких словах объяснил хирургу, при каких обстоятельствах капитан получил ушибы, а мисс Пейтон любезно предложила сделать для него все необходимое. Пока приготовляли комнату и доктор важно отдавал распоряжения, капитан по приглашению дам отдыхал в гостиной. На столе стояло блюдо с кушаньем более существенным, чем те, какие обычно подаются к чаю, и оно не замедлило привлечь к себе внимание драгуна. Мисс Пейтон вспомнила, что сегодня офицеры, очевидно, ели только один раз — утром за ее столом, — и сердечно пригласила их снова подкрепиться. Долго настаивать не пришлось; через несколько минут оба драгуна с комфортом сидели за столом и занимались делом, которое прерывалось лишь тогда, когда капитан морщился от боли, вызванной каким-нибудь неловким движением. Впрочем, эти перерывы не очень-то ему мешали, и капитан успел справиться со своей серьезной обязанностью, когда появился хирург и объявил, что в комнате на втором этаже все уже готово.

— Вы ужинаете! — воскликнул изумленный врач. — Вам что, умереть захотелось, капитан Лоутон?

— Нет, не в этом цель моих честолюбивых стремлений, но именно поэтому я запасся материалом, необходимым для поддержания жизни, — сказал капитан и, встав из-за стола, вежливо пожелал спокойной ночи дамам.

Хирург что-то недовольно проворчал и вышел вслед за капитаном и Мейсоном из столовой.

В те времена в каждом американском доме была так называемая “парадная комната”; эту комнату благодаря тайным заботам Сары отвели полковнику Уэлмиру. Кровать английского офицера была покрыта стеганым пуховым одеялом, особенно приятным в морозную ясную ночь для ушибленных рук и ног. В массивном серебряном кубке, украшенном фамильным гербом Уортонов, было налито на ночь питье; впрочем, великолепные фарфоровые кружки выполняли то же назначение и в комнатах обоих американцев. Сара, конечно, бессознательно отдала молчаливое предпочтение английскому офицеру, но капитану Лоутону, если бы не его ушибы, не нужны были ни мягкая постель, ни кубок и все прочее, кроме питья, ибо он привык проводить ночи не раздеваясь, а частенько и не слезая с седла. Когда он расположился в небольшой, однако весьма удобной комнате, доктор Ситгривс приступил к осмотру. Только он дотронулся до тела пациента, как тот нетерпеливо вскрикнул:

— Сделайте одолжение, Ситгривс, положите куда-нибудь свою ужасную пилу, а не то мне придется взять для самозащиты саблю. От одного вида вашей пилы у меня в жилах стынет кровь.

— Непонятный страх перед, столь полезным инструментом у человека, так часто подвергающего свое здоровье и свою жизнь опасности, капитан Лоутон.