Гэри Дженнингс - Путешественник
— Он наверняка захочет избавиться от зуба! — резко бросил маленький раджа. — Я велю объявить повсюду, чтобы он явился во дворец и отказался от зуба — и отправился в карават!
Я не знал, что такое карават, но, очевидно, мастер Хусру знал, потому что мягко заметил:
— Будет не так-то просто, ваше величество, убедить кого-либо это сделать.
— Пожалуйста, ваше величество, — попросил я. — Не надо ничего требовать или угрожать, сообщите своим подданным лишь мою убедительную просьбу и пообещайте за зуб награду.
Маленький раджа еще какое-то время ворчал, но затем сказал:
— Меня знают как раджу, который всегда держит свое слово. Если я предложу награду, она будет уплачена. — Он покосился на меня. — Вы же ее уплатите, правда?
— Разумеется, ваше величество, и очень щедро.
— Отлично. А затем последует карават. Мое слово нерушимо.
Не знаю, должен ли я был попытаться защитить какого-то незнакомого мне ловца жемчуга. Но в любом случае у меня просто не было времени это сделать, ибо маленький раджа тут же подозвал управляющего и что-то энергично приказал ему. Управляющий быстро ринулся прочь из зала, а раджа снова повернулся ко мне.
— Глашатаи немедленно прокричат мой указ по всему государству: раджа повелевает принести ему во дворец языческий зуб и обещает за это необычайно щедрую награду. Затея увенчается успехом, обещаю вам, потому что все мои подданные честные и благочестивые индусы. Однако на это может потребоваться какое-то время, потому что ловцы жемчуга постоянно плавают туда и обратно между своими родными деревнями и морским побережьем.
— Понимаю, ваше величество.
— Вы останетесь моим гостем — ваша женщина тоже — до тех пор, пока реликвия не найдется.
— С огромным удовольствием, ваше величество.
— Тогда давайте покончим со скучными делами и серьезными заботами, — сказал он, демонстративно отряхнув руки, — и пусть веселье и радость так же правят здесь, как и на площади снаружи. Глашатаи, приведите актеров!
И вот пред нами предстал первый актер: старый и очень грязный, до черноты смуглый мужчина, в таком оборванном дхоти, что это выглядело даже неприлично. Он шаркающей походкой скорбно вошел в зал и распростерся ниц перед маленьким раджой. Мастер Хусру любезно пояснил мне:
— Таких людей мы в Персии называем дервишами, святыми нищими, здесь их именуют нага. Сейчас он продемонстрирует, как зарабатывает себе на кусок хлеба.
Старый нищий нашел в комнате свободное место, встал там и издал пронзительный крик, после чего вошел такой же ободранный и грязный юноша. Он принес сверток: кусок грязной ткани был замотан веревкой. Актеры вдвоем развернули узел, это оказалась покачивающаяся кровать-паланг, обе веревки которой заканчивались маленькими медными чашами. Юноша улегся на паланг. Старый нага встал на колени и буквально подцепил эти две чаши своими глазницами, обхватив их морщинистыми черными веками. Он очень медленно выпрямился и поднял с пола паланг вместе с юношей, не пользуясь при этом ни руками, ни зубами, действуя при помощи одной только силы глазных мышц. Потом старик начал раскачивать юношу из стороны в сторону и проделывал это до тех пор, пока маленький раджа не начал хлопать в ладоши. Я, Хусру и Тофаа тоже из вежливости похлопали и бросили нищему несколько монет.
Следующей в обеденный зал вошла, присев на корточки, дородная темно-коричневая девушка nach, которая станцевала для нас почти так же вяло, как и та женщина, которую я видел на празднике, посвященном Кришне. Единственным музыкальным сопровождением было позвякивание огромного количества золотых браслетов, которые украшали одну руку танцовщицы от запястья до самого плеча; больше на девушке ничего не было надето. Это выглядело не слишком захватывающе — точно так же Тофаа переставляла свои обычно выпачканные землей ноги и выставляла пушистый kaksha — однако маленький раджа хихикал, пыхтел и сладострастно глотал слюни на всем протяжении танца, а затем изо всех сил захлопал в ладоши, когда женщина закончила.
После этого вернулся оборванный и грязный старый нищий. Потирая свои глаза, которые налились кровью и покраснели после его представления с палангом, он обратился к маленькому радже с короткой речью. Тот повернулся и объяснил мне:
— Нага говорит, что он йог, Марко-валлах. Последователи секты йогов овладели многими необычными и тайными искусствами. Да сами сейчас увидите. Если вы действительно питаете заблуждение, а я подозреваю, что так оно и есть, что мы, индусы, лишены способностей и вообще недоразвиты, то сейчас убедитесь в обратном, потому что станете свидетелем чуда, которое вам может показать только индус. — Он обратился к ожидающему нищему: — Какое чудо йогов ты покажешь нам, а, ох йог? Тебя на месяц закопают в землю, а потом ты появишься оттуда все еще живым? Или ты заставишь канат встать вертикально, залезешь на него и исчезнешь в облаках? А может, разрежешь своего помощника на куски, а затем снова соберешь его? Или же ты, по крайней мере продемонстрируешь нам, как ты занимаешься левитацией, а, святой ох йог?
Немощный старик заговорил скрипучим тихим голосом, но очень весомо, словно сообщал нечто важное, при этом он сильно жестикулировал. Маленький раджа и мастер музыки подались вперед и напряженно слушали. На этот раз, что происходит, мне поясняла Тофаа. Казалось, она делала это с удовольствием, даже страстно:
— Это будет то чудо, которое, возможно, вы захотите посмотреть поближе, Марко-валлах. Йог говорит, он обнаружил совершенно иной способ заниматься surata с женщиной. Его linga не извергает свои соки в критический момент; в отличие от обычных мужчин он всасывает все внутрь. Таким образом йог заглатывает чужие жизненные силы и не тратит при этом свои. Он говорит, что его открытие не только позволяет испытать новые, просто сказочные ощущения, но подобная длительная практика увеличивает жизненные силы мужчины настолько, что он может жить вечно. Не хотите ли изучить эту возможность, Марко-валлах?
— Ну, — заметил я, — похоже, что это действительно очень интересно.
— Да! Покажите нам, ох йог! — обратился к старику маленький раджа. — Покажите нам это немедленно. Глашатаи, верните обратно девушку nach. Она уже раздета и готова к тому, чтобы ею попользовались.
Шестеро мужчин поспешили прочь, шагая в ногу. Но йог предостерегающе поднял вверх руку и произнес с пафосом что-то еще.
— Он говорит, что отказывается делать это со столь искусной и высоко ценимой танцовщицей, — перевела Тофаа, — потому что любая женщина поблекнет, когда его linga сделает всасывающее движение, находясь в ней. Вместо этого он просит принести ему yoni, на котором он мог бы все нам продемонстрировать.
