Имя России. Духовная история страны - Борис Вячеславович Корчевников
После Дмитрия Донского уже, без сомнения, все русские князья в первую очередь осознают себя как защитники Православия. В «Задонщине», где рассказывалось о Куликовской битве, так и написано:
«…мужество и желание за землю Русскую и за веру христианскую».
Мамая убили в генуэзской колонии Кафе, где он пытался спрятаться, а остатки его отрядов были сокрушены войском соперника – хана Тохтамыша, и Русь по-прежнему оставалась под игом Орды. Пусть теперь и непризнанным нами. Тохтамыш даже сжег Москву в 1382 году, пытаясь добиться от русских подчинения. Тогда князь Дмитрий был уверен в прочности каменных стен нового Кремля, недооценил опасность противника и временно покинул Москву. Тохтамыш в его отсутствие поступил коварно – когда осадные машины не справились с русской крепостью, он подослал к москвичам подчиненных ему суздальско-нижегородских князей. Те рассказали горожанам, мол, хан только голову Дмитрия хочет, а москвичей не тронет, если его впустят в город. Побоявшись расплаты, москвичи пустили Тохтамыша в город – его войско устроило резню, а затем сожгло город.
Несмотря на попытку Тохтамыша удержать власть, татаро-монгольское иго сильно ослабло. Мы же от ига получили драгоценный опыт смирения. Этот опыт лег в русский характер и особенность нашего христианства. Именно этот опыт – смирение – отражен на всех картинах, изображающих преподобного Сергия, благословляющего Дмитрия Донского. Князь победил – смирившись, послушавшись благословения. Ведь боялся. «Сила Божия в немощи совершается».
Этот опыт мы пронесем через всю свою политику и через все свои войны. И он больше, чем что-либо другое, сделает нас непобедимыми.
Закат Византии и Тихвинская икона Богородицы
А пока на Руси борются с татаро-монгольским игом, Византия начинает отсчитывать свои последние десятилетия. В 1359 году, когда турки впервые окажутся у стен Константинополя, Император Иоанн V будет просить помощи у папы, обещая обратить империю в католичество в шестимесячный срок, – преступная неосмотрительность. Император не разглядел того, что разглядел столетие тому назад Александр Невский. В будущем веке эта ошибка будет стоить Империи жизни. Но уже сейчас Византию Запад ставит на колени: Иоанна V во время его поездки в Рим к папе арестовали на два года венецианцы – за долги! Та самая Венецианская республика, которая обязана своим процветанием Византии!
А за 70 лет до падения Византии из Константинополя таинственно исчезла и была явлена в 1383 году на реке Тихвинка икона Божией Матери. В «Сказаниях о Тихвинской иконе Богоматери» рассказывается, что икона «светозарно шествовала по воздуху», переносимая невидимыми ангелами в Тихвин, появляясь по пути в разных поселениях: сначала она явилась очевидцам на Ладожском озере, затем на реке Ояти в погостах Смолково, после – в Вымоченицах, «на Кожеле на Куковой горе», на горе рядом с рекой Тихвинкой, затем – на другом берегу Тихвинки. Это очень малообжитые и еще не христианизированные новгородские земли. Церковь, построенная для иконы, – трижды горит, но икона остается невредимой. Все эти чудеса приводят к вере местное население.
Но особый смысл иконы прочитается в будущем XV веке, когда падет Византия, – икону станут понимать как само пребывание Богородицы в ее новом уделе – России, Третьем Риме.
С той поры установилось особое почитание Тихвинской иконы – к ней ездили на богомолье цари и вся страна… Большевики сделали иконы экспонатом краеведческого музея, во время Второй мировой войны она оказалась в руках фашистов и была передана Псковской миссии. Ее стали использовать во время богослужений на оккупированных территориях, пока в результате многих странствий она не оказалась в Чикаго, в Троицком соборе, где местное духовенство (архиепископ Рижский и его приемный сын) посвятило жизнь хранению иконы, пообещав, что она вернется в Россию, когда будет восстановлен Тихвинский монастырь. Возвращение случилось в 2004 году. По всему Тихвину дорогу устилали тогда цветами…
Знак особой миссии России, Тихвинская икона – еще покровительница ее северо-западных земель. И именно там трудились ученики преподобного Сергия Радонежского.
Ученики святого Сергия идут на Север
Еще до Куликовской битвы в стране возродилось стремление к монашеству. С середины XIV века до сороковых годов XV века появились 150 новых монастырей. Нравственный рост общества побуждал русских людей к иночеству. И первым источником этого движения был Сергий Радонежский. Его ученики расходились по русским землям и основывали новые обители. Это движение положило начало колонизации пустынных земель Севера Руси.
Несколько монастырей основал сам преподобный Сергий: Благовещенский монастырь на Киржаче, Старо-Голутвин близ Коломны, Георгиевский на Клязьме. И более сорока обителей было основано его учениками. Федор Симоновский (после – архиепископ Ростовский), в миру Иоанн, родной племянник преподобного Сергия основал Симонов монастырь, Мефодий Пешношский – Пешношскую обитель в 1361 году, Афанасий Серпуховский – Высоцкий монастырь в Серпухове примерно в 1373 году. Ферапонт Боровенский – основатель Успенского Боровенского монастыря, в десяти верстах от города Мосальска Калужской области, Авраамий Чухломский, который основал целых четыре обители у Галича Костромского. Савва Сторожевский – его монастырь в Звенигороде очень знаменит до сих пор, преподобный Савва Дубенский – основатель Дубенского Успенского монастыря. Ксенофонт Тутанский основал Тутанский Вознесенский монастырь на берегу реки Тьмы.
Андроник и Савва Московские, воспитавшие иконописцев Андрея Рублева и Даниила Черного, Иаков Железноборский, Пахомий Нерехотский, Никита Костромской, Сильвестр Обнорский, Павел Обнорский, Сергий Нуромский, Кирилл Белозерский и Ферапонт Можайский, преподобный Леонтий, Афанасий и Феодосий Череповские, Феодор и Павел Борисоглебские, Савва Стромынский, преподобный Стефан Махрищский – это настоящая армия молитвенников. И вот как эти люди меняют географию Руси.
Лесные обители в бездорожных дебрях превращаются в опорные пункты крестьянского переселенческого движения. Монастыри осуществляли не только духовную службу, но и помогали в хозяйственной и финансовой жизни, готовы были приютить старых и больных. Таким образом мирно «завоевывалось» финское Заволжье. Совместными усилиями монаха и крестьянина основывалась Великороссия. Напутствуемые благословением старца Сергия, шли борцы – одни на юг, на татар, другие – на север, за Волгу на борьбу с лесом и болотом. Как описывал Ключевский:
«Монастырская колонизация встречалась с крестьянской и служила ей невольной путеводительницей».
Правда, не всегда все было так благостно, иногда местные крестьяне видели в подвижниках своих врагов. Не светочей, а конкурентов, претендующих на их земли.
Эта эпоха была прозвана «веком Северной Фиваиды» – как сравнение русских северных земель вокруг Белозерска и Вологды с Фиваидой – областью поселения в Древнем Египте монахов-отшельников раннего христианства.
Линия колонизации шла из центрального междуречья Оки – Волги на север и северо-восток, ведь из-за Литвы путь
