Робер Гайяр - Мари Галант. Книга 1
Дювивье сел и стал ждать, трепеща оттого, что ему против воли пришлось возвысить голос.
Мерри Рулз повернулся к Мари и мягко сказал:
– Мадам! Вы слышали, что сказал судья Дювивье? Он задал вам конкретный вопрос. Я позволю себе прибавить следующее: остров Мартиника нередко подвергался всякого рода нападениям и обеспечил себя надежной защитой. У нас достаточно и оружия, и солдат. Мы имеем господина Байярделя, капитана береговой охраны, который стоит во главе трех судов: «Святого Лаврентия», «Быка» и «Мадонны Бон-Пора». Я уверен, что капитан Байярдель всегда будет стоять на страже берегов и мира дорогого нам острова… Госпожа Дюпарке, вам слово.
Мари облизнула сухие губы. Она бросила взгляд на Байярделя, оглушенного похвалами майора и лихорадочно соображавшего, какую ловушку тот ему готовит. Наконец она гордо вскинула голову и заговорила:
– Я понимаю обеспокоенность нашего народа. Как я сражалась в прошлом, так буду сражаться и впредь. Разумеется, флибустьеры, для которых не существует разницы между французами, населяющими Мартинику, и нашими врагами, должны быть уничтожены как преступники. Они будут повешены.
Мари умолкла. Мерри Рулз бросил взгляд на Дювивье. Но тот лишь кивнул, показывая, что вполне удовлетворен.
Тогда отец Шевийяр подал знак, что хочет говорить, и майор сейчас же предоставил ему слово.
– Я бы хотел предостеречь вас, господа, – промолвил он, – против слишком поспешного уничтожения того, что при случае может составить одно из средств защиты острова. Уничтожить разбойников – пусть так. Разбить пиратов, воюющих с английскими, голландскими и испанскими корсарами, которые ежедневно лишают нас снабжения всем необходимым, представляется мне менее разумным. Может быть, следует все-таки делать различие?
Дювивье подскочил, будто выпад был направлен лично против него:
– А разве эти разбойники делают различия между англичанами, не являющимися нашими официальными врагами, испанцами, голландцами и своими соотечественниками с Мартиники? Если им хочется прославиться на поле брани, почему они не поразят огнем лодки дикарей? Готова ли госпожа Дюпарке, в том случае если Совет назначит ее преемницей генерала до совершеннолетия сына, без промедления приступить к уничтожению флибустьеров на острове Мари-Галант?
– Мадам! – сухо проговорил Мерри Рулз. – Прошу вас отвечать.
– Без промедления! – твердо повторила Мари. – Соответствующие приказания будут отданы сейчас же, и я, кстати, рассчитываю, что майор Мерри Рулз примет все необходимые для этого меры.
– Прекрасно! – вскричал майор. – Господа! Предлагаю вам подумать. Сейчас мы удалимся для тайного совещания.
* * *Члены Высшего Совета вышли на террасу. Тайное совещание было сведено к простой консультации, ибо все сходились во мнении: необходимо уничтожить флибустьеров. Мари взяла на себя твердые обязательства, и у Дювивье, как и у его сторонников, не осталось на этот счет никаких сомнений.
Жюли, Сефиза и Клематита обносили напитками членов Совета, разбившихся на кружки. Стояла страшная жара, и кубки опустошались один за другим.
Глядя из своего окна сквозь приотворенные ставни, шевалье Режиналь де Мобре пытался угадать по движениям губ говоривших, каков будет исход обсуждения. Он нервничал против собственной воли.
С особенным вниманием шевалье следил за Мерри Рулзом. Казалось, майор прекрасно владеет собой, его лицо было абсолютно спокойно. Едва заметно кивая головой, он одобрительно встречал обращенные к нему замечания. Однако как узнать, о чем он на самом деле думает?
Наконец совещавшиеся один за другим потянулись в гостиную и заняли свои места.
Мари по-прежнему в сопровождении сына снова предстала перед собравшимися. Она тоже попыталась прочесть на лицах приговор, который вот-вот должна была услышать. Мари держалась очень уверенно, хотя тоска, которую она пыталась скрыть изо всех сил, все сильнее сжимала ей сердце.
Когда все сели, Мерри Рулз поднялся и сказал:
– Мадам! Ваше прошение представляется совершенно законным членам Высшего Совета. Они решили назначить вас наместницей острова Мартиника вплоть до нового приказа ради вашего несовершеннолетнего сына Жака д'Энамбюка. Однако дабы не нарушать прерогативы его величества, собрание приняло решение немедленно отправить посланника ко двору и отчитаться перед королем о принятых временных мерах, а также просить их утверждения. Кроме того, Совет решил, что вы сами, мадам, можете назначить посла.
С первых же слов огромная радость овладела Мари. Она не думала об обязательстве, которое ей пришлось на себя принять. Забыла она и о Байяр-деле, и о Лефоре. Наконец-то она получила то, чего так страстно желала! И от счастья сделалась неблагодарной!
Она еще раз окинула взглядом залу, решая, кого послать ко двору.
Байярдель не попался в поле ее зрения. В диком бешенстве он вскочил на коня и помчался в Сен-Пьер. Могла ли Мари назначить его исходя из тех лестных похвал, что расточал в его адрес майор?
Она заметила господина Левассера; она всегда была им довольна, да и большинство собравшихся относились к нему с симпатией.
– Я благодарю Высший Совет за то, что он принял решение в пользу моего права и со всею беспристрастностью, – сказала она. – Я полагаю, господа, что господину Левассеру, пользующемуся всеобщим нашим доверием, можно было бы поручить отправиться к его величеству…
Взоры всех присутствовавших обратились к колонисту. Тот встал.
– Это для меня большая честь, мадам, – с волнением отвечал он, – однако возраст и разнообразные недуги не позволят мне, я думаю, с блеском совершить долгое и, несомненно, опасное плавание. Я бы посоветовал госпоже Дюпарке выбрать вместо меня человека тоже уважаемого, но который сумеет лучше меня защитить правое дело, тем более что он не только пользовался доверием сеньора Дюпарке, но и присутствовал при его последних минутах. Я имею в виду отца Фейе.
Когда того спросили, он без труда согласился, и выбор посланника был одобрен всеми присутствовавшими.
Перед тем как разойтись, члены Совета прервали протокол церемонии и передачу власти в руки генеральши и расстались все до обеда.
На следующий день все жители Сен-Пьера и значительная часть колонистов из других кварталов острова столпились на площади форта в ожидании кортежа.
На специально устроенном помосте Мари встала в окружении своих детей: Жака, Адриены, Мари-Луизы и Мартины.
Майор Мерри Рулз явился первым, а с ним – члены Высшего Совета. Вынув из ножен шпагу, Мерри Рулз поклялся в верности госпоже Дюпарке.
В это мгновение оглушительный рев вырвался из тысяч грудей:
