Крис Хамфрис - Дракула. Последняя исповедь
Удары последовали один за другим. Вади комментировал каждый из них, заставляя кого-то приложить побольше усилий, а кого-то, напротив, попридержать рвение. Через некоторое время вскрики несчастного превратились в кашель.
Влад не шевельнулся, но и не отвернулся. Ему очень не хотелось смотреть на это, но он не мог позволить, чтобы все присутствующие увидели его слабость.
Он взял дубинку, стараясь не думать ни о чем, и ударил. С каждым замахом Дракула сжимал стальной прут все сильнее.
В мучении бывает передышка.
В кромешной тьме пробивается свет.
В одиночестве встречаются попутчики.
Они приходили к нему во снах и оставались с ним даже тогда, когда он просыпался. Каждый из них появлялся тогда, когда был нужен, в зависимости от времени дня или ночи.
— Как же ты узнаешь время, сын?
Влад Дракул присел на каменной полке в камере. Он был широкоплеч, могуч в груди. Им было трудно усидеть рядом, поджав ноги на турецкий манер.
— Я узнаю его по типу пыток, — ответил Влад, всегда готовый доставить отцу удовольствие.
Он знал, что Дьяволу будет интересно услышать об этом.
— Зимой холодно по утрам, и тогда здесь занимаются теми пытками, при которых требуется жаровня.
— Молодец. Ты очень наблюдательный мальчик. Смотри за ними внимательно, Влад. Ты сможешь одолеть турок лишь тогда, когда будешь знать про них все досконально. — Дракул протянул руку, унизанную драгоценными кольцами, и погладил сына по вьющимся темным волосам. — Что еще ты узнал о них?
— Они просто помешаны на еде. Разве янычарских полковников не называют варщиками супа? Они обращаются с человеческой плотью так же, как, например, с бараниной, варят ее, отбивают, коптят на огне и жарят на масле.
— И что же, эти нехристи едят ее?
— Нет, этого я не видел.
Неожиданно отец заплакал. Влад прежде часто видел, как Дракул смеется, но никогда — как он плачет. Это встревожило его.
— Пожалуйста, не надо…
— Мой мальчик, — всхлипнул тот. — Это я виноват в том, что тебе приходится на все это смотреть и оставаться здесь. Я не смог сохранить нейтралитет, но если бы нам не помог Хуньяди, то венгры просто съели бы меня с потрохами и выплюнули бы косточки. Турки узнали обо всем и наказали меня, поступив так с тобой. Но все впустую. Мое время кончилось. Сейчас слишком поздно.
Он закрыл лицо руками и закричал:
— Слишком поздно! Я еженощно просил Бога и святого Георгия, чтобы они защитили моих сыновей. Но ты здесь, а Раду!.. Раду!
— Мой брат! — Влад вздрогнул. — Что с ним?
Отец еще сильнее прижал пальцы к лицу, голос его звучал сдавленно:
— Ты оставил его мне.
Теперь голос поменялся, да и язык тоже. Знакомое лицо всплыло из темноты перед Владом. Это был Мехмет. Он улыбался и облизывал пухлые губы.
— Теперь он принадлежит мне. С ним мне куда приятнее и милее, чем с той шлюхой, которую ты похитил.
— Нет! — Влад вскрикнул, бросился вперед, вытянул руки, чтобы схватить, раздавить, уничтожить, но они повисли в пустоте.
Он соскользнул с полки, больно ударился головой о каменный пол, почувствовал, как липкая жидкость сочится у него над бровью, попытался вытереть ее, но другая рука опередила его. Она прикоснулась к нему ласково, заботливо. Влад сразу узнал ее, потому что только один человек на свете мог прикоснуться к нему так с тех пор, как не стало в живых его матери.
— Илона! — прошептал он, потянувшись к этой руке, которой на самом деле и не было рядом. — Моя звезда.
— Мой господин, мой князь, — проговорила она тихо, наклонив голову, и ее лицо осветилось.
Дракула осторожно, не спеша, вынимал заколки и раскручивал локоны, которые повелел сделать Мехмет. Ее волосы освободились и упали темно-рыжей волной, обрамляя тонкий, совершенный овал лица, на котором не было ни капли краски. Этой девушке она не требовалась.
— Ты в безопасности, моя звезда?
— Да, мой господин. Я нахожусь на нашей земле и жду тебя здесь.
— Ждешь? Нет, не жди. Ты чиста, незапятнанна, невинна. Тебе незачем ждать такое чудовище.
— Ты — чудовище? Ты — мой герой, мой спаситель, мой князь.
— Чудовище! — вскрикнул Влад и снова рванулся вперед, чтобы оттолкнуть ее, но его руки столкнулись с пустотой, и он закрыл ими лицо. — Чудовище! — повторил он тише. — Потому что я сделался одним из них.
— Как?
Дракула не знал, чей голос задал ему этот вопрос. Да это и не имело значения. Он расскажет об этом им всем — Илоне, отцу, Мехмету и прочим.
Вади стоял перед топкой, дышащей жаром. Махир держался в темноте, за его спиной. Ученики расположились полукругом напротив них. У маленького человечка под глазом красовался лиловый синяк.
— Вот что, князек! — выкрикнул Вади, когда тюремщики ввели Влада в комнату. — Уже несколько месяцев ты почти не принимаешь участия в наших занятиях, только наблюдаешь. — Он буквально процедил сквозь зубы последнее слово. — Но это вовсе не то, ради чего тебя сюда доставили. — Он поднял руку и прикоснулся к синяку. — Все уже испытывают нетерпение, и я в том числе. Сейчас пришло время для того, чтобы наши занятия стали еще более… практическими.
Он сделал тюремщикам знак. Они вышли из комнаты, но довольно быстро вернулись и привели еще одного человека. Влад сразу заметил, насколько он отличался от обычных заключенных, которые служили здесь рабочим материалом. Это был мужчина средних лет, борода и усы на бледном лице аккуратно подстрижены, одет явно по-европейски, в зеленый бархатный кафтан. На ногах — чулки, туфли с пряжками.
— Вот вам и угощение, мои ученики! — выкрикнул Вади. — Это торговец и капитан судна, аж из Рима, никак не меньше. Весьма образованный человек, который оказался настолько глуп, что решился вывезти контрабандой пряности и рабов, не заплатив за них пошлину. Теперь он заплатит все сполна. — Палач улыбнулся. — Наверное, его крики и мольбы будут отличаться от тех грубоватых крестьянских стенаний, к которым мы привыкли здесь, да? Мы явно получим удовольствие, послушав их. Или нет?
Он обернулся к Владу. Рука малютки опять непроизвольно потянулась к синяку на лице.
— Ты ведь тоже образован, Может быть, твои вопли будут даже занимательнее?
Влад проглотил слюну.
— Ты не посмеешь.
— Неужели? — Вади усмехнулся с явной издевкой. — Здесь я главный, князек, это мое царство, а не твое. В этих стенах я могу позволить себе все, что только пожелаю.
Он повернулся к классу.
— Разденьте их обоих!
Ученики бросились исполнять приказание. Они сорвали одежду с Влада и с незнакомого ему торговца. Оба теперь стояли лицом друг к другу, раздетые почти донага, в одних только набедренных повязках. Того и другого крепко держали за руки.
