Рекс Бич - Хищники Аляски
Гленистэр бессознательно свернул к своей хижине; однако, покинув освещенную улицу, он с отвращением представил себе ее безмолвие и мрак. Нет, он не в состоянии остаться наедине с собой и своими мыслями.
Он боялся одиночества. Дэкстри, вероятно, в городе, он тоже пойдет туда, где шум и свет.
Он провел языком по сухим, потрескавшимся губам.
В былые годы он, бывало, возвращался в лагерь после изнуряющих походов, когда ему приходилось бороться с голодом и холодом, когда его члены немели от усталости, когда влажная одежда примерзала к телу, мозги притуплялись и отказывались работать.
В такие минуты его охватывала всепожирающая жажда, жажда, которая мешала и терзала его, жажда, которую нельзя было утолить ни водой, ни талым снегом; дикая жажда какого-то огненного опьянения, какой-нибудь палящей удушающей влаги.
Он жаждал виски, он жаждал бренди.
Памятуя эти редкие дикие порывы, он не осуждал слабых и несчастных, неспособных устоять против подобного искушения.
И вот он внезапно вновь ощутил себя во власти той же всепоглощающей жажды. Казалось, жестокий холод сковал его тело, и бесконечная усталость, как после долгого пути, легла на его плечи.
То не было безрассудное желание утолить горе в вине и рассеять тяжелые мысли. Нет, то была настоящая, жгучая, физическая жажда. Он вспомнил, что уже больше года не прикасался к виски, и лихорадка прежних лет пронзила его тело.
Он протолкался через толпу к Северному театру; сидевшие у бара потеснились — они прочли на его лице знакомое выражение жажды.
Вид этих людей заставил Гленистэра взять себя в руки. Тут ведь не заброшенная заметенная снегом придорожная харчевня. Он не должен напиваться на глазах грузчиков и крючников. Такие вещи надо делать в одиночестве…
Сосед его поднял стакан, и Гленистэр еле сдержал дикое желание вырвать его из его рук.
Он бегом бросился в театр, вошел в ложу и задернул занавеску.
— Виски, — хрипло крикнул он официанту, — поскорей, вы слышите меня! Виски!
С другого конца залы Черри Мэллот увидела, как он вошел в ложу и задернул занавески. Она встала и вошла к нему, не постучавшись.
— В чем дело, мальчик? — спросила она.
— А, я рад, что ты пришла. Поболтай со мной.
— Благодарю вас за любезное приглашение. Ты бы еще попросил меня придумать для тебя какую-нибудь остроту. Что это у тебя такой утомленный вид? Что случилось?
Она разговаривала с ним до тех пор, пока не вернулся официант. Увидев, что он принес виски, она схватила стакан с подноса и вылила его содержимое на пол. Гленистэр вскочил и схватил ее за руку.
— Это еще что такое? — грубо спросил он.
— Это виски, мальчик, — ответила она, — и ты не будешь пить его.
— Разумеется, это виски. Принесите еще, — крикнул он официанту.
— Что с тобой, — настаивала Черри, — я никогда не видала тебя таким. Ведь ты никогда не пьешь, я не позволю тебе пить. Этот дурман годится только для дураков и драгунов. Не пей, Рой. Скажи, у тебя какие-нибудь неприятности?
— Говорю тебе, мне хочется пить, и я буду пить. Разве ты не знаешь, что это за чувство, когда внутри все горит, когда высыхает кровь в жилах?
— С той девушкой что-нибудь неладно, — со спокойной уверенностью произнесла женщина, — она обманула тебя.
— Ну, да, и что же из этого? Я хочу пить. Она выходит замуж за Мак Намару. Я свалял дурака…
Он скрипнул зубами и протянул руку за вновь принесенным стаканом.
— Мак Намара — мошенник, но он мужчина и ни разу не напивался во всю свою жизнь.
Черри говорила равнодушно и спокойно; тем не менее Гленистэр замер, держа стакан в руке.
— Ну, так что же? Продолжай. Тебе очень к лицу эти добродетельные разговоры.
Она покраснела, но продолжала говорить.
— Мне просто показалось, что если ты не в силах справиться со своими желаниями, то где же тебе победить человека, который умеет управлять собой.
Гленистэр молча поглядел на виски и поставил стакан обратно на поднос.
— Принесите два лимонада, — сказал он со смехом, походившим на рыданье.
Черри Мэллот наклонилась и поцеловала его.
— Ты такой чудесный парень. Зачем тебе пить? Ну, а теперь расскажи мне все по порядку.
— О, это слишком длинная история. Я только что узнал, что эта девушка все время участвовала в заговоре судьи и Мак Намары. Она — их агент, их разведчик. Она привезла Струве их инструкции и уговорила нас с Дэксом не сопротивляться захвату нашего участка, она уговорила нас довериться закону и ее дядюшке. Да, она загипнотизировала меня до того, что я отдал свое состояние ее жениху — этому политикану. О, она кого угодно обманет своей невинностью. Когда она улыбается, чувствуешь себя согретым, веселым и добрым. Ее глаза чисты и прозрачны, как горный ключ, но она лжива… она лжива — и, о Господи, как я люблю ее.
Он закрыл лицо руками.
Когда Черри Мэллот умоляла его пощадить самого себя, она была совершенно искренна; теперь же, когда он заговорил о другой женщине, с ней произошла какая-то перемена, которой он в своем горе не заметил. Она надела свою обычную маску, и в ее глазах засветилось что-то неприятное.
— Все это я могла бы тебе сказать раньше, и даже больше.
— Больше? Что может быть еще?
— Помнишь, когда я прибежала предупредить тебя и Дэкстри о предстоящем обыске на вашей квартире? Это она направила их на вас; я это узнала потом. Ключи от сейфа Мак Намары хранятся у нее, и это она командует судьей, а вовсе не Мак Намара.
Черри лгала без запинки, и он поверил ей.
— Помните, как они взломали ваш сейф и взяли ваши деньги?
— Да.
— Откуда они знали, что у вас там десять тысяч?
— Не знаю.
— О, я знаю: Дэкстри говорил ей.
Гленистэр встал.
— Довольно, — проговорил он. — Я сойду с ума; у меня трещит голова, со мной еще никогда не случалось ничего подобного. Видите ли, все эти годы я жил как животное, пил, когда хотелось пить, и брал все, что хотел, потому что я был достаточно силен, чтобы брать. Но такие вещи для меня новы. Пойду вниз, постараюсь рассеяться, а потом домой.
Оставшись в одиночестве, она отдернула занавески, облокотилась о барьер и стала смотреть вниз на толпу. Представление окончилось, и танцы были в разгаре; но она не видела их; она была погружена в размышления; казалось, она, наконец-то увидела перед собой цель, к которой она так упорно и так долго стремилась. Она не заметила ни знаков, подаваемых ей Бронко Кидом, ни человека, стоявшего рядом с ним. В конце концов игрок привел своего знакомого к ней в ложу и представил его в качестве мистера Чемпиона.
— Не хотите ли потанцевать? — спросил новоприбывший.
— Нет, я лучше посмотрю, мне хочется сегодня общества. Вы человек светский, мистер Чемпион. Что слышно новенького?.. Может быть, скандальчик какой-нибудь или что-нибудь в этом роде?
