Семен Каратов - Быстроногий Джар
Джар увидел, что шкуры достались ватаге нелегко: тела многих охотников были покрыты царапинами и ссадинами. А на груди Гурху алела свежая рана. Но в этом не был повинен зверь: это был след дротика, брошенного рукой человека.
Оказалось, что по пути в становище ватага охотников подверглась неожиданному нападению хароссов — так называлось племя, обитавшее по берегам лесных озер. Это племя вызывало у живущих с ними по соседству орд жгучую ненависть, потому что хароссы охотились за головами своих врагов и отличались особой злобой и нетерпимостью по отношению к чужим. Завязавшаяся между хароссами и андорами схватка могла бы плохо кончиться для охотников Гурху, которых было значительно меньше. Но вдруг из кустов выскочил харосс и издал крик, заставивший его соплеменников мгновенно прекратить схватку и поспешно скрыться в ближайшем лесу. Гурху решил, что где-то поблизости появились люди, враждебные хароссам. Опасаясь за судьбу своего малочисленного племени, он с охотниками поспешил вернуться в пещеры. Маюм, сидя на разостланной медвежьей шкуре и почесывая грудь, внимательно слушал рассказ предводителя ватаги охотников.
По мнению старейшего племени, отряд свирепых хароссов отвлекли воины Большой Пятки. Встав на ноги, Маюм приказал Хуогу принести шкуру Мохора. Мальчуган быстро исполнил приказание. И тогда, показав охотникам шкуру, Маюм рассказал, как Джару удалось погубить хромоногое чудовище. Дружное «ярхх!» убедило вождя, что прибывшие охотники одобряют поступок юноши. И только лицо Гурху стало еще более мрачным. Должно быть, воспоминания о Мохоре не вызывали у него приятных ощущений. Маюм подвел Джара к лежащей на земле шкуре тигрольва. Став на нее, вождь с видимым удовольствием провел пяткой по косматой шерсти. Затем он обернулся к Джару, поднял его правую руку и громко, чтобы слышали все, сказал:
— Этой рукой Быстроногий Олень убил хромоногое чудовище! — А этой, — вождь поднял левую руку юноши, — он отпустил пленного! И все поняли, что хотел сказать старейший племени: проступок Джара искупался его подвигом, значит, юноша заслужил прощение. Когда вождь опустил руки Джара, раздались громкие возгласы одобрения. Мудрое решение Маюма пришлось всем по душе. Исключением был Гурху, который продолжал хмуриться.
Но тут к нему подошла Кри, и Гурху сразу забыл обо всем. Отрезав от принесенной в лагерь медвежьей туши кусок, вожак охотников принялся угощать девушку. Он разрывал мясо руками и кусочки клал ей в рот. Кри улыбалась, кивая головой. Всем своим поведением девушка показывала, что она ничего не имеет против ухаживания Гурху.
На площадке один за другим погасли костры. Голубоватая мгла безлунной ночи окутала саванну. На потемневшем небе робко мерцали звезды. Ветер утих. Степь засыпала…
Джар лежал в траве недалеко от площадки. События сегодняшнего дня утомили его, да и было о чем подумать… Плохо или хорошо, что он отпустил пленника?.. В ближних кустах послышался шорох. Повернув голову, он увидел в них что-то неподвижное.
«Кто это? Лус или Рам?»— подумал Джар.
— Это ты, Быстроногий Олень? — услышал он шепот. По голосу юноша узнал Кри.
Словно теплая волна обдала Джара. Беспокойные мысли мгновенно оставили его. Он хотел было заговорить с Кри, но услышал у самого своего уха ее взволнованный шепот.
— Быстроногий Олень! Почему мы враждуем с племенем круглолицего юноши?
Джар не видел лица девушки, но ясно представил, как улы» баются ее полные губы и сияют глаза… Вотоком думает Кри!.. Ему стало обидно не только за себя, но и за Гурху. Он молча встал и, не глядя на Кри, пошел к пещерам.
Глава 30. Тунг остается с людьми
Прошло три дня. Все было спокойно, страх орды оказался напрасным. Люди чужого племени исчезли в бескрайних просторах пожелтевшей саванны. Жизнь андоров текла как обычно. С восходом солнца Гурху и его охотники отправлялись в степь на промысел, а Джар с Лусом и Рамом ходилд в окрестностях становища, оберегая его покой.
Все свободное время Джар проводил с Тунгом. Щенок подрос. Теперь он уже знал каждого обитателя становища, но особую любовь питал к своему главному покровителю Джару. Дружил он и с вихрастым Хуогом, на попечении которого оставался днем, когда Джар уходил. С людьми щенок держал себя вполне независимо — острые зубы и смелый нрав снискали ему уважение жителей пещер. Самым большим удовольствием для Тунга было возиться со шкурой пещерного льва, которую Джар иногда вытаскивал из грота. В такие минуты щенок становился похожим на свирепого хищника, безжалостно расправляющегося с добычей.
«Как будет вести себя Тунг, когда повстречается с живым зверем?»— не раз думал юноша, оттаскивая пса от шкуры.
Джар очень любил наблюдать за игрой Хуога и Тунга. Чего только не вытворяли они! Без устали гонялись друг за другом, причем разыгравшийся щенок нередко загонял мальчишку в нишу, кусая его за пятки. Хуог хватался за дротик, и тогда улепетывать приходилось Тунгу. Но какой бы бурный характер ни принимали игры, они всегда заканчивались мирно. Вот и сегодня, сидя на бугре у края площадки, Джар следил, как разворачиваются события.
Опустившись на четвереньки, Хуог изображал какого-то зверя. Он глухо рычал, потряхивая жесткими вихрами. Необычное поведение приятеля явно смущало щенка. Он громко и возмущенно лаял, прыгая на одном месте, словно хотел заставить друга принять привычное для него положение. Хуог перешел в наступление, и Тунг попятился назад.
Увлеченный игрой, щенок не заметил, что очутился на краю площадки. В следующее мгновение он уже кубарем катился по откосу. Хуог со смехом последовал за ним. Вскоре до слуха Джара донеслись веселые крики мальчика и возбужденный лай собаки — по-видимому, там, внизу, игра продолжалась. Юноша с удовольствием вдохнул прилетевший вместе с легким ветерком сыроватый запах реки. На отмелях виднелись фигуры ловцов рыбы, среди них было несколько женщин. Потемневшие в предвечерних сумерках воды реки сливались с берегом. Бледный серп луны недвижно повис на небосклоне. Наступившая тишина убаюкивала. Уткнувшись подбородком в колени, юноша прикрыл глаза. Но вдруг взобравшийся на площадку Хуог дотронулся до его плеча. Мальчик испуганно глядел под откос.
Недоброе предчувствие заставило Джара вскочить на ноги. Внизу, в нескольких шагах от него, стоял на обрыве Тунг. Сейчас он меньше всего походил на озорного щенка: вздыбленная шерсть, горящие глаза, настороженные уши — все в нем говорило о крайнем возбуждении. Голова и хвост Тунга словно слились в одну прямую линию, и пес казался значительно крупнее. Джар видел такую стойку у степных собак, когда те готовились преследовать жертву. Тонкий слух юноши уловил едва слышный звенящий звук — издалека доносился переливчатый лай степных собак.
