Андрей Жвалевский - Москвест
— Машка! — заорал Миша, услышав слово «traktir». — Трактиры появились!..
Англичане вздрогнули, и Маша кинулась их успокаивать.
— Конечно, проводим. Просто Миша… Майкл очень давно хотел посетить трактир, да все не может в него попасть. А так — все хорошо!
Несмотря на то, что она говорила по-русски, чужеземцы немного успокоились. Видимо, решили, что эта адекватная по виду девушка присматривает за странным молодым полиглотом.
По дороге к Кремлю ребята узнали множество ценной информации, хотя Мишкиного словарного запаса явно не хватало, приходилось все время переспрашивать. В особо сложных случаях иностранцы напрягались и выдавали несколько слов на русском.
Во-первых, оказалось, что царь нынче Иоанн IV, во-вторых, делегация ее величества стоит в нескольких милях от Москвы, и ближе подъехать не может, потому что иначе будут нарушены честь и достоинство русского царя.
— Бред полный! — сказала Маша. — Может, ты неправильно переводишь?
— Потом разберемся, — прошептал Мишка. — Нам главное — втереться в доверие, чтоб с ними к царю попасть.
И Мишка начал светскую беседу. Он поинтересовался, понравилась ли гостям Москва, и выяснил, что город очень красивый, особенно Кремль, что совершенно неожиданно после того ужаса, который делегация видела по дороге.
— Интересно, а что там, по дороге? — спросила Маша.
— Я думаю, бардак полный, — ответил Мишка. — В Европе во все времена поспокойнее было.
В подтверждение его слов иностранцы стали жаловаться, что в дороге все страшно воруют, что невозможно оставить лошадей…
К царскому дворцу Мишка не пошел, показал направление и вместе с Машей устроился в отдалении ждать возвращения англичан. В тенечке.
— Потерялись они, — бурчал себе под нос Мишка, — не понимают они… Можно подумать, мы что-нибудь понимаем! Кто б нам что объяснил…
КОЕ-ЧТО ИЗ ИСТОРИИ. Как раз в эти годы иностранцы стали активно интересоваться Московией. Англичане были в первых рядах исследователей таинственной восточной страны. Всего через несколько лет — в 1555 году — будет основана Московская компания (торговая компания, организованная британскими купцами), которая получит почти неограниченные права на территории Московского государства.
* * *Если путешественники по истории и надеялись получить какие-то пояснения от английских гостей, то они просчитались. Из царских палат англичане вышли страшно недовольные и невнятно ругали «doomsky d’jak», который, как смогли понять Маша и Мишка, полдня мурыжил послам голову, пока не признался, что самодержец где-то в Коломне кого-то наказывает. Впрочем, отругавшись, англичане снова превратились в джентльменов и пригласили «рашн френдс» в трактир отведать с ними «динна». Эти слова даже Маша поняла и вместе с Мишкой неприлично горячо закивала, соглашаясь.
В трактире иностранцев встретили радостно, хотя хозяин не знал ни одного английского слова. Он тут же гаркнул на босоногих девчонок, которые были тут за официанток, — и они шустро принялись накрывать на большой стол. Постелить скатерть, правда, не догадались, но англичане, похоже, не впервые тут обедали. Никакого недовольства они не высказали. Зато Мишке запах пива — большую кружку поставили перед каждым, включая детей, — очень не понравился. Какая-то кислятина и чуть ли не тухлятина. Чувствуя себя ответственным за прием иностранных гостей, Мишка схватил кружку и с грозным видом направился к трактирщику. Тот надел на лицо самую слащавую из улыбок и принялся говорить громко и очень медленно:
— Пиво! Лучшее! Для вас!
При этом он тыкал толстым пальцем то в кружку, то в Мишку. Видимо, так, по его представлениям, иностранцы понимали лучше.
— Что ты в меня тычешь?! — сурово оборвал его Мишка. — Это что, пиво? Это помои!
— Ты наш, что ль? — по лицу хозяина последовательно пробежали обида, недоумение, гнев и настороженность.
Закончился этот парад эмоций новой улыбкой, еще более умильной.
— Дай-ка! — он выхватил кружку и отхлебнул из нее. — Ай-яй-яй! Не то подали! Девки мои бестолковые, все попутали!
Он сделал знак девчонкам, и те живо унесли кружки куда-то вглубь трактира. Англичане — которые уже успели приложиться к пиву — проводили их растерянными взглядами, а потом вопросительно уставились на Машу. Маша, которая и сама не слышала, о чем Мишка беседует с трактирщиком, сказала как можно убедительнее:
— Всё о’кей!
По хмурым лицам иностранцев она поняла, что слово «о’кей» им пока незнакомо.
— Всё… ол райт!
Тут девчонки принесли новые кружки, англичане попробовали их содержимое и радостно заулыбались. Пиво действительно оказалось гораздо более «ол райт», чем первая порция.
Мишка тем временем решил развивать успех:
— Почем за ужин берешь?
— По пять рублев! — в показной щедрости трактирщик развел руками. — Себе в убыток.
Хоть Мишка и не ориентировался в нынешних ценах, но плутоватому хозяину сразу не поверил.
— В убыток?! Да это разбой, а не цены!
— Давай по четыре! — слишком быстро предложил трактирщик.
Мишка сделал вид, что задумался.
— Давай три, — понизил голос хозяин. — И полтину тебе.
Мишка из бесед с папой-бизнесменом хорошо знал, что такое «откат», но не предполагал, что история этого понятия такая древняя. Секунду он боролся с искушением, но все-таки выдавил:
— Два с половиной… и мне ничего не надо!
Трактирщик только хмыкнул, но быстро протянул руку. «Надо было еще поторговаться», — подумал Мишка, пожимая его жесткую и потную ладонь.
После плотного обеда англичане пытались заплатить пять рублей, но под бдительным оком Мишки трактирщик неохотно вернул им часть денег. Иностранцы (как уже поняли Маша и Мишка, это были купцы) поцокали языками, выражая восхищение, а затем главный, мистер Тейлор, протянул Мишке одну из монет. Возможно, это и была та самая полтина, от которой он уже отказался. Не стал Мишка принимать деньгу и сейчас.
— Нет, — сказал он, тщательно подбирая английские слова, — вы меня… нас лучше на службу возьмите.
— О, нет, — замахал руками мистер. — Мы не сможем вас взять с собой!
— А не надо с собой, — объяснил Мишка. — Вы нас возьмите к себе, пока вы тут, а потом вы уедете, а мы останемся.
Купцы озадаченно переглянулись.
— Хорошо, — согласился Тейлор, — тебя мы возьмем. Будешь проводником. А то у вас тут нормальному человеку жить невозможно… Ой…
Тейлор прикусил язык, а Мишка, не дав ему опомниться, тут же сообщил:
— Я согласен!
И тут же пояснил Маше:
— Они меня на службу берут.
